Сокровенный смысл жизни. Том 3

Когда некоторые христианские рыцари в эпоху Крестовых походов достигли Египта, они полагали, что пирамиды служили зернохранилищами. В те времена было принято так считать. Так утверждала наука, и любой, кто отрицал бы такое толкование, был бы противником науки той эпохи.

Часто то, во что верит человек одной эпохи, в последующую эпоху опровергается. Именно поэтому мы можем предположить, что вещи, которые важны для нас сегодня – в 1974 году, не будут иметь никакой ценности в 2000 году. Из этого можно заключить, что археология сильно продвинулась вперед, но только в технике раскопок, а не в толковании находок. И это характерно не только для археологии, это общее явление.

Мы знаем, что космический корабль, на котором человек достиг Луны, в миллионы раз более совершенен, чем римская квадрига. Мы это знаем, и это очевидный факт, который никто не может отрицать. Но можем ли мы утверждать, что люди, которые управляли этим кораблем, были в сто тысяч раз лучше тех, кто управлял римскими квадригами? Если мы задумаемся хоть на мгновение, если хоть на секунду попытаемся освободиться от помешательства нашей эпохи на технике, если мы совершим подлинное гуманистическое усилие, чтобы понять, мы сможем увидеть, что самое большое различие заключается в уровне развития техники, а сам человек, достигший Луны, очень похож на человека, который жил в Римской империи. Наше продвижение вперед, наша эволюция – это в значительной степени развитие технологий, развитие машин, а не человека.

Поэтому не имеет большого смысла, оценивая те следы прошлого, которые мы могли бы найти, делать это в свете наших собственных предрассудков в отношении исторического развития. Потому что в любые времена у каждого народа были свои исторические предрассудки. Однажды историк XII века, отвечая на вопрос: «Каким будет 2000 год?», сказал: «В 2000 году мир будет наполнен огромными соборами и не будет ни одного человека, который не совершил бы паломничества в Иерусалим».

Очевидно, и факты это доказывают, что все обстоит не так, как представлял себе наш историк. То есть история развивается не линейно, как и вся Вселенная, но человек, который находится в точке, касательной к исторической кривой, воспринимает свой собственный исторический момент как линейный, прямой. История же, которая продолжает оставаться нелинейной, не следует предвидениям нашего историка.

Это происходило с человеком Средневековья. Но и римлянин также полагал, что его империя будет существовать тысячи лет. Египтяне создавали свои постройки для того, чтобы они могли существовать тысячелетия. Итак, мы можем сделать вывод, что в этом не являемся исключением. Я не могу сказать вам, каким будет будущее, но я уверен, что оно будет совершенно другим. То, что в настоящем нам кажется привлекательным, в будущем уже не будет представлять никакого интереса, но вполне возможно, что то, что нас сегодня не интересует, в будущем станет притягательным.

Современная наука отделяет археолога от историка, она дает историку возможность толковать те предметы, которые находит археолог. И поскольку историк точно так же ограничен предрассудками своего времени и пребывает в своем собственном мире, он всегда смотрит на всё сквозь свои очки, видит всё в своих цветах. Порой археология открывает вещи, которые кажутся нам необъяснимыми, невозможными. А разве можно себе представить, что человек, живший несколько тысяч лет назад, счел бы возможным существование вещей, которые есть у нас сегодня?

Давайте предположим, что мы встретились с человеком Средневековья и начали беседовать с ним: «Господа из Средневековья, вы безумцы, вы идиоты! Вы сами одеваетесь очень просто, но отдаете столько денег на то, чтобы ваш король мог носить великолепную горностаевую мантию и золотую корону с драгоценными камнями и сидеть на троне!»

Вы полагаете, что человек Средневековья понял бы нас? Совсем наоборот, он ответил бы нам другим вопросом: «Человек XX века, зачем ты платишь столько налогов ради того, чтобы четыре человека смогли слетать на Луну?»

Тогда мы ответили бы ему: «Человек Средневековья, тот человек, который высадился на Луну, открывает нам дорогу к звездам, к разным планетам нашей Солнечной системы».

Человек Средневековья возразил бы нам: «А мой король открывает мне дорогу к Богу».

На это мы как крепкие материалисты спросили бы: «Человек Средневековья, ты видел Бога?»

А он нам ответил бы: «Человек XX века, а ты видел галактику Андромеды?»

Мы могли бы ему сказать, что с помощью телескопа и радиоэлектронного аппарата можем увидеть и изучать ее.

Человек Средневековья ответил бы нам: «Во время молитвы, стоя на коленях перед алтарем, перед моим королем, я вижу Бога. Есть святые, которые его видели и рассказали мне об этом. И я верю в святых».

Мы ответили бы ему: «А я не верю ни во что».

Человек Средневековья спросил бы меня: «Ты веришь в Китай?»

Мы ответили бы: «Да, Китай существует».

Он спросил бы нас: «А ты его когда-нибудь видел?»

Мы ответили бы: «Нет, но я знаю путешественников, которые были в Китае, и я читал разные книги».