Сокровища Анны Моредо

– Ублюдки, которым всегда всего мало. Убийцы! Вы никогда не напьетесь чужой крови, никогда не утолите эту мерзкую жажду. Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты!..

Держа винтовку одной рукой, с указательным пальцем на курке, второй Пако схватил женщину за предплечье и грубо швырнул на диван к старухе.

– Я сказал сесть! – рявкнул он и приказал девочке. – За ней, быстро!

Ребенок повиновался. Женщина рыдала в истерике, плакала и девочка, старуха причитала про себя что-то маловразумительное. Обнявшись, они сидели на диване под дулом винтовки Рауля Пако. Которого, судя по всему, в очередной раз взбесили слова непомерно, по его мнению, гордой хозяйки квартиры. Повысив голос до крика, он набросился на нее в ответ:

– Нам всего мало? Мне? Это говоришь мне ты? Сука, которая каждый день спит на скрипящих от крахмала простынях? У которой столько денег, сколько мне не сможет присниться, проспи я хоть до Страшного суда! Сука, живущая в квартире, любая комната которой втрое больше самого просторного жилища, из тех, в которых я жил с самого детства! В нищете, голоде и грязи. Без надежды, что когда-нибудь это изменится. Ты мне будешь что-то говорить про жадность? Ты? Молчи! Если только не хочешь последовать за мужем, чьи разбросанные по земле вонючие мозги уже начали слизывать уличные собаки!

Женщины, умолкли, продолжая лишь тихонько всхлипывать. У Рауля получилось нагнать на них страха.

Стараясь успокоиться, Пако вернулся к столу и снова взглянул на рассыпанные по скатерти драгоценности. Положив на стол винтовку, он полез во внутренний карман кителя, достал из него пачку папирос, зажигалку и закурил.

Антонио, испуганный поведением напарника, молча смотрел то на него, то, на всякий случай, на плененных женщин.

Выпустив струю дыма, Пако вдруг обратился к нему до странности спокойным тоном. Твердым и каким-то тяжелым – точно каждое слово было туго набито мокрым песком.

– Антонио? Иди-ка и посмотри, что там, в дальней комнате.

– Зачем? – не понял Моредо.

– Не будь кретином, – Рауль чуть повысил голос и начал собирать драгоценности обратно в саквояж. – Я сказал, посмотри, что в дальней комнате. И остальные тоже проверь – мне кажется, я услышал шум.

Антонио, который никакого шума не слышал, был немного растерян. Кто знает, возможно, у него не только рябило в глазах от увиденных богатств, но и заложило уши от женского крика. Он послушно поплелся в коридор.

– Начни с дальней, – дал указание Пако.

Дойдя по коридору до последней комнаты, Антонио обернулся, и увидел, как закрывается дверь оставленной им гостиной. Ее прикрыл сам Рауль: махнув Антонио рукой, он кивнул – мол, не беспокойся.

Заканчивая обследовать дальнюю комнату, Моредо услышал выстрелы.

Сначала он подумал, что это патруль продолжает стрелять по кому-то на улице. Но потом понял, что для этого выстрелы звучат слишком громко.

Они раздавались в квартире.

Антонио кинулся обратно в гостиную. Но у него ничего не получилось – дверь, которую закрыл за ним Пако, была заперта на ключ.

Антонио молотил в двери прикладом и орал, что есть мочи:

– Рауль! Пако! Открой! Рауль! Рауль!

Через двери до него доносились страшные звуки: щелканье винтовочного затвора, новые выстрелы, свирепое рычанье Пако и… отчаянные женские крики. Звучавшие сначала все вместе, но потом, постепенно, один за одним, умолкнувшие.

– Не надо! Пожалуйста! Не надо! – последним стих голос женщины в черном, его Антонио успел запомнить.

Моредо продолжал молотить в дверь и звать Рауля, но ему никто не отвечал. Нанеся очередной бесполезный удар, Антонио остановился, чтобы отдышаться.

В замке щелкнул ключ, и дверь распахнулась сама.

С винтовкой наизготовку Антонио медленно вошел в гостиную, с каждым шагом чувствуя, как все сильнее и сильнее шевелятся волосы на его голове и теле.

Внутри комнаты все было вверх дном. Стол лежал на боку, вокруг него валялись раскиданные как попало стулья. Вещи из выпотрошенных чемоданов были разбросаны по всей гостиной. В воздухе висел приторный запах пороховой патронной гари.

– Посмотри, что эти суки сделали со мной… – вдруг прозвучал откуда-то из угла голос Рауля, и Антонио, подскочив от неожиданности на месте, направил туда свое оружие.

Опираясь на винтовку, поставленную прикладом на пол, в дальнем углу комнаты с трудом держался на ногах Рауль Пако. Тяжело дышащий, свирепо скалящийся, еще более похожий на хищного зверя, чем обычно. Левая штанина его полицейской формы на глазах набухала от крови – очевидно, у него было прострелено бедро. В свободной руке Пако сжимал найденный в чемодане револьвер.

– Твари… – Рауль сплюнул на пол. – Чуть не одолели меня. Но я им показал.

Рауль показал глазами на что-то за спиной Антонио, туда, где стоял диван.

Моредо оглянулся и остолбенел. Оружие едва не выпало у него из рук, к горлу моментально подкатила тошнота, а на глаза навернулись слезы.

– Антонио, не стой, – забеспокоился Пако. – Патруль скоро вернется, нам необходимо успеть сделать все, что требуется. Мне нужна твоя помощь. Ты слышишь?

– Что ты наделал, Рауль… – прошептал Антонио, не в силах преодолеть оцепенение.