Сокровища Аттилы

— Купцы вас, гуннов, обманывают. Вместо настоящего золота дают фальшивое. При моем предке божественном Юлии золотой весил ровно одну сороковую долю фунта, денарий же — одну восемьдесят четвертую [34]. И золото в нем было чистопробное! Теперь же денарии изготовляют из семнадцати частей серебра, восьмидесяти двух частей меди и только одной части золота.

Тем не менее Старший Брат спрятал монеты Безносого и спросил:

— У Дзивулла есть золото?

— Должно быть, — ответил десятник, обрадованный возможностью хоть как–то отомстить бывшему другу за равнодушие. — Разве он не отдал?

— Ты лжешь! — вдруг гневно заявил Юлий. — Хочешь опорочить своего бывшего сотника!

— Я не лгу! — завопил обиженный Безносый, ибо за весь разговор он обманул только один раз, сказав, что готов отказаться от золота, хотя делать этого не собирался.

Но римлянин не обратил внимания на его возмущение.

— Сейчас тебя отведут в келью, дабы ты поразмышлял о своей участи. Тебе известны заповеди Небесного Пастыря. Повторяй их с утра до вечера! Брат Фока научит тебя нашим молитвам. И молись, молись, молись! Дабы Небо ниспослало тебе благодать искренности! Уведите его!

Бредя за Ардарихом, раздосадованный Безносый ворчал:

— Пусть бы оно тебе ниспослало эту благодать, жирный верблюд! — и плевался.

Хорошо, что германец был туговат на ухо. Как рассказывал одноглазый гот, Ардариха оглушили дубинкой, когда несколько тайных братьев пытались бежать из подземелья. Это случилось незадолго до появления Безносого.

3

Когда рысьи глаза десятника привыкли к темноте, он различил в углу каменной кельи охапку увядшей травы, кувшин с водой, прикрытый сверху лепешкой. Светильника не оказалось. Ардарих, уходя, закрыл дверь на засов.

Юргут подошел к ней, надавил крепким плечом. Но это было все равно, как если бы упереться в скалу.

Особенно он не горевал. Где сокровища — он знает, дорогу на поверхность тоже узнал: в переходах следует держаться правой стороны, тогда попадешь в пещеру. А из нее два пути: один — в башню, другой в потайную долину. Башню охраняют трое. Он с ними справится без труда. Случай бежать ему рано или поздно представится. Но как быть с лошадьми? Пробиться в потайную долину легче, чем выйти из нее. Хай! Как он раньше не догадался! Если бы не было выхода из потайной долины, как бы там оказались его лошади? Теперь стало хорошо. Оставалось решить, куда ушла тысяча Чегелая и чего хочет от него Юлий.

То, что тысяча Чегелая ушла со стана неизвестно куда, неприятно поразило Юргута. Он сильно рассчитывал на помощь тысячника, зная о его мечте подарить молодому Аттиле золотой трон. Хай, если бы Юргут сообщил тархану, что золотое кресло у того под боком, тысячник простил бы беглецу все его провинности и сверх того назначил бы сотником. Возможно, о его подвиге известили бы и Аттилу — будущего вождя. У Чегелая нюх безошибочный!

А чего хочет от него римлянин? Юргуту уже известно, что испытания для простых общинников долго не длятся и не слишком трудны. Не составляло труда сообразить, что римлянин испытывает его для какой–то более важной цели. Но какой? Уж не потому ли вопросы Юлий задавал необычные?

И вдруг Безносого осенило. Он даже вскрикнул. Хай! Вскочил и в радостном возбуждении заметался по келье. Но скоро успокоился, лег на сено и уснул.

Проснулся он оттого, что какой–то небольшой зверек пробежал по его телу. Возле него послышалась возня, затем яростные взвизги. Упал кувшин, зажурчала, выливаясь из горлышка, вода. Он вскочил на ноги. От свалившейся на пол лепешки врассыпную метнулись крысы. Ва, сколько их здесь! Да уж не в Крысиную ли келью его посадили? Но если не загрызли, пока он спал, значит, ничего в ней страшного нет. Почему же боятся? Скорей всего Юлий дает ему понять, что с ним будет за самое малое непослушание. Безносый ухмыльнулся, доел остатки лепешки, поднял кувшин, в котором воды оставалось на донышке. Куда спрятались крысы? Рукой нашарил нору. Она шла под стену. Безносый засунул в отверстие руку по самое плечо. В норе взвизгнула крыса и цапнула его за палец. Он не обратил внимания на укус, попытался расширить отверстие, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Сел на сено и задумался.

Когда послышались приближающиеся к келье шаги, он постарался придать лицу самое смиренное выражение, какое только мог. Пришла пора действовать.

Вошли Эрах и страж–гот. Осветили его факелом. Эрах был мрачен. У гота, когда он ставил возле Безносого кувшин и свежую лепешку, из–под плаща оттопырился меч. Десятник пожаловался на крыс. Молчаливый страж осмотрел нору, вышел, скоро вернулся и заколотил отверстие норы здоровенным камнем. Значит, Юргута посадили не в Крысиную келью. Страж вышел, оставив факел. Эрах угрюмо сказал:

— Старший Брат очень сердит на нас, что мы привели тебя в подземелье. Он заявил, что ты строптив и своих дурных наклонностей не изживешь.

— А изжил ли Юлий свои дурные наклонности? — вкрадчиво спросил Безносый. — Или он считает, что святость — удел лишь простых общинников, доверчивых и послушных?