Сокровища Аттилы

— Это базилика! — торопливо подсказывал Фока, — Главное здание города. Раньше в нем заседал городской муниципий, а теперь, я слыхал, депутатское собрание всей провинции Паннонии.

— Потом видение исчезло. Келья опять погрузилась во мрак. Когда вы посылали караван в Аквенкум?

— Через день после того, как тысяча Чегелая встала на стоянку. — Так вот какое известие отправил с Ардарихом Юлий!

— Кроме этого, он ничего не мог передать? В Аквенкуме стоит римский гарнизон?

— Десятый легион [35], прозванный Паннонийским, и тринадцатая Сирийская когорта [36]. А что?

— Не просил ли Юлий у римлян помощи?

Фока потрясенно хлопнул себя по ушам, как делают аланы в момент удивления, и прокричал:

— Вот почему он велел собрать все сокровища у себя в келье! Забрал даже из царского поминального храма. О, лицемер! Впрочем, Паннонийский легион едва ли придет на помощь Юлию. Ведь сюда явились гунны!

— Но тысяча Чегелая ушла.

— Наши дозоры сообщили: тысяча ушла на запад.

Оказывается, у тайных братьев неплохо налажен сбор

сведений. Но если Чегелай ушел на запад, значит, скоро сюда явится сам Ругила. Становилось ясным, отчего встревожился Юлий. Безносый сказал об этом Фоке.

— А мы удивляемся, почему Юлий окружил себя готами и всех вооружил! — вслух подумал римлянин. — Он намеревается нагрузить караван золотом и удрать. Если Старший Брат доберется до Паннонии, станет самым богатым человеком на всем круге земли! А мы ничего не сможем покупать для своих нужд! Это ему не удастся!

Фока стремительно вылетел из кельи. Оставшись один, Безносый зевнул и, довольный, улегся на сене. Лет пять назад, будучи гонцом, он побывал в Аквенкуме и хорошо знал этот город. Дело сделано. Осталось ждать результатов.

Но случилось не совсем так, как он предполагал. На следующий день к нему явился здоровенный Ардарих и объявил, что его ждет Старший Брат.

Сначала Безносый встревожился. Вдруг Фока выдал его? Но если это так, разве стал бы Старший Брат ждать его в подземном зале? Конечно нет! Сразу бы велел отправить в Крысиную келью!

Глава 11 СОКРОВИЩА ДАКИЙСКИХ ЦАРЕЙ

1

Римлянин, как и в прошлый раз, восседал на золотом троне, сиявшем в ярком свете. Вдоль стен бесшумно ходили две женщины в длинных темных покрывалах, не могущих скрыть гибких движений и соблазнительных форм. Женщины ловко убирали щипчиками нагар на фитилях светильников и подливали в плошки масло.

— Хочешь служить мне? — вопросом встретил Юлий гунна.

— О да! — пылко воскликнул тот. — Я буду тебе предан!

Ардарих, стоя за троном Юлия, нахмурился и злобно засопел. Римлянин спросил, хорошо ли гунн владеет оружием и приемами рукопашного боя.

— Испытай меня! — ухмыльнулся Безносый.

Юлий велел женщинам убираться из зала. Одна из них скользнула в спальню, занавешенную ковром. Другая вышла в коридор. Юлий хлопнул в ладоши. Явились четыре германца. Каждый был на голову выше гунна. Но в ширине плеч и в массивности телосложения он им не уступал.

— Это мои лучшие бойцы. — Глава общины показал на стражей. — Выбери любого из них и сразись на мечах или врукопашную.

— Позволь, Старший Брат, сразу с четырьмя!

От удивления римлянин разинул рот, ему, видимо, показалось, что он ослышался, повторил, чтобы гунн выбрал любого для поединка.

— Я буду биться со всеми! — упрямо заявил Безносый. — Как ты пожелаешь: насмерть или…

— Нет–нет, только не насмерть! У меня мало хороших бойцов!

— Тогда врукопашную, — решил Юргут. — Пусть подходят ко мне как им удобнее: все разом или по одному.

Он хищно изогнулся, изготовился. Теперь он не опозорится, как в доме алана Джулата, когда на него, распаленного похотью, забывшего про осторожность, накинулись телохранители Джулата и сбили с ног. В свое время приемам рукопашного боя его обучал отец. А того за плату научил некий чужестранец, прибывший к гуннам из жаркой страны.

Готы поняли, что глава общины желает развлечься, унизив гунна, весело отцепили мечи, сняли плащи и, выпятив здоровенные груди, широко разведя мускулистые руки, пошли на него, презрительно переглядываясь. Они не спешили и растягивали удовольствие. Коренастый гунн не внушал им опасения, любой из них в одиночку ходил на вепря, а потому каждый надеялся только на себя. Об этой слабости германцев Юргут знал.