Сокровища баронессы фон Шейн

Начальник смотрел на чиновника, широко раскрыв глаза от удивления. Ему до сих пор была непонятна магическая сила этой женщины. Да, он видел Ольгу фон Шейн, беседовал с ней, признавал ее красоту и обаяние – и не более. Но чтобы влюбиться до потери сознания, до готовности пожертвовать ради нее всем… Что же такого было в этой женщине? Чем она так привлекала? Этот практичный полицейский не верил в колдовство, но, черт возьми, похоже, здесь все же не обошлось без магии.

– Странно, что так рассуждаете вы, человек явно неглупый. – Он повернулся к чиновнику, на лице которого читалось недоверие. – Неужели вам этого мало? Мне, например, было бы достаточно мошенничества, чтобы держаться от человека подальше. Вам, выходит, этого мало и нужно убийство. Что ж, – он щелкнул толстыми пальцами, – слушайте. У нас нет доказательств того, что дама отравила собственного мужа, когда он изъявил желание развестись с ней. Мне доподлинно известно, что генерал интересовался этим вопросом, но дело оказалось достаточно хлопотное. И фон Шейн предложил ей разъехаться, однако баронессу это не устраивало. О ней и так ходили различные толки, расставание с мужем их только бы подтвердило. А это означало: прощай, светское общество, прощайте, новые аферы и наследство. Она не могла этого допустить и отравила его.

– Дорогой генерал, из вашей речи я понял, что доказательств у вас все же нет, – подал голос Гольдстейн. Начальник побагровел. Ему хотелось затопать ногами, заорать, спустить всех собак… Но перед ним сидел чиновник из министерства, и волей-неволей приходилось соблюдать приличия.

– А вас не удивило бы, что здоровый мужчина в расцвете лет умирает за какую-то неделю? – поинтересовался он с ехидцей в голосе. – Впрочем, это убийство мы не докажем, вы правы, но есть еще один труп – адвоката Шталя. Я попросил экспертов взять анализы, и в его крови обнаружены остатки сильнодействующего снотворного. Домашний врач Шталя клялся, что у его пациента был здоровый сон, и лекарство он не принимал. Следовательно, его давала баронесса, некоторое время проживавшая в его доме.

– Снотворное не убивает, – заметил чиновник презрительно.

– Когда как, – возразил начальник. – Шталь страдал букетом заболеваний, при которых сильные дозы противопоказаны. Они медленно убивали его, не хуже настоящего яда.

Гольдстейн сидел неподвижно, как статуя, с каменным выражением лица.