Офицер хлопал белесыми ресницами, до него будто не доходил страшный смысл слов полицейского. Перед глазами стояла Ольга, такая воздушная, неземная, необыкновенно красивая и любящая. Что о ней говорит этот человек? Откуда он может знать? Все это – неправда. Ольшевский подумал, что он никогда не предаст Ольгу и будет ждать ее. И ему все равно, что будет с ним. В тот момент молодой человек забыл даже о своей матери. Шталь оказался более дальновидным. Называя себя старым ослом и влюбленным идиотом, он молча выслушал наказание, которое назначил следователь. Иосифу запрещалось заниматься адвокатской практикой, о депутатстве тоже пришлось забыть.
– А мой племянник? – Он сделал робкую попытку спасти невинную душу, погубленную, как он считал, по его вине. – Мальчик не виноват. Я пригласил его в дом, хотя должен был предвидеть… Я знал, что Ольга больна и способна на все… Ради бога, не наказывайте его строго.
Следователь пожал плечами:
– К сожалению, мы не можем это сделать. Он виновен в такой же мере, как и вы. Вашему мальчику, извините, не десять, а под тридцать. Он помог бежать преступнице, несмотря на то что она и не скрывала этого – я имею в виду ее желание уйти от суда. Ваш племянник будет разжалован. Ему придется попрощаться с карьерой так же, как и вам.
Шталь снова почувствовал сильную боль в груди. В глазах потемнело, не хватало воздуха. Он дернул ворот рубашки, задыхаясь.
– Вам плохо? – Следователь наклонился к адвокату. – Я прикажу принести воды.
Иосиф замотал головой:
– Прошу вас, не надо. Я могу идти домой?
– Да, да, – поспешно ответил полицейский и проводил его до двери.