Сокровища Черного Острова (СИ)

— Учту, — ответил Робинсон, уходя.

— Нет, — сказала Модель, когда Робинсон отошел от полисмена шагов на пятьдесят.

Робинсон обернулся, полисмен глядел ему вслед. Тупой, как валенок, и предельно бдительный. Нипочем не скажешь, что это квазоид.

— Они нас достанут, Мо, — произнес Робинсон. — Кому какое дело, что я сам с собою разговариваю? Может, мне больше не с кем разговаривать.

— Не считай квазоидов дураками, — отозвалась Модель. — Они всё просчитывают гораздо четче, чем люди. Память у них лучше и не мешают эмоции. Но вообще-то ты прав. Какое им дело?

Робинсон, смешавшись с толпой, нырнул в подземный переход…

Обстоятельства складывались таким образом, что лучше всего было сидеть дома. Сидеть и не рыпаться. По городу не ходить, на скамеечках не сидеть, в баре пивко не пить. А уж насчет того, чтобы просаживать десятки тысяч в казино — для услады души, для полноты жизни, куража ради — об этом и думать не стоило. Непременно нашелся бы свинтус-квазоид, который, взяв тебя на промокашку, начал бы раскручивать историю происхождения денег.

Войдя в квартиру и заперев за собою два замка, Робинсон разделся, встал под душ. Приятно было после раскаленной улицы смыть с себя липкий пот.

Пока он плескался, Модель включила телевизор, нашла новости и начала их впитывать, зависнув перед экраном. Вредное излучение электронной пушки её вовсе не беспокоило, напротив, оно в какой-то мере подпитывало, добавляло бодрящих электрончиков. Услышав что-то неординарное, она пулей летела в ванную, доводила, громко вопя, информацию до Робинсона и мчалась назад.

Надоела своей болтовней до смерти.

Робинсон взял, да закрыл дверь, так она, паразитка, прошибла в ней дыру.

Робинсон, как был голышом, прошлепал в зал, бесцеремонно переключил канал, попал на какую-то церемонию награждения, что было еще хуже, чем новости. Одна часть правительства награждала другую часть правительства. Естественно присутствовали Президент, вице-президент.

Как раз крупным планом показывали скалящего зубы Президента. Робинсон вознамерился непатриотично переключить канал, но Модель вдруг сказала:

— Да.

— Я и сам знаю, что да, — произнес Робинсон. — Еще бы не да.

В кадре возник вице-президент, писаный красавец, и Модель изрекла:

— Нет.

— Ты хочешь сказать, что это квазоид? — поразился Робинсон, после чего, тыча пальцем то в одного министра, то в другого, то в третьего, начал спрашивать: — Этот? Этот? А этот?

Модель исправно отвечала.

— Это что же, едва не половина правительства квазоиды? — сказал Робинсон, пребывая в некотором экстазе.

— Выходит, что так, — ответила Модель. — А теперь позволь задать вопрос. Тебе эта ерундовина, что спереди мотается, ходить не мешает?

— Нет, — отрезал Робинсон и поспешил надеть трусы.

Глава 29. Держи на север

Шоммер проснулся оттого, что Джина поцеловала его в губы. Пришла, голубушка, инстинкт послал. Это мы сейчас, это мы мигом, в нас тоже инстинкт взыграл.

— Тихо, Френк, — прошептала Джина, высвобождаясь из его объятий. — Надо уходить.

— В чем дело? — спросил Шоммер, настораживаясь.

— Вилли с Каем предатели, — сказала Джина. — Хлещут в операционной спирт, накачиваются перед «подвигом». Выйти могут в любую секунду, так что придется бегом. Умеешь мягенько, на носочках, чтобы тихо-тихо?

— Умею, — ответил Шоммер, одеваясь по-военному быстро.

— Ключ от внешних ворот я стянула, — сказала Джина. — Внутренние, кажется, открыты. Готов? Пошли.

Свет в зале был потушен, горели лишь дежурные лампы. Джина бесшумно, точно по воздуху, умчалась вперед, Шоммер поспешил за ней. Промелькнула дверь операционной, сквозь неё донеслось и пропало глухое «Бу-бу-бу». Наклюкиваются, сволочи, беседы беседуют. Иуды позорные.

Начали попадаться какие-то столы, стулья, ящики, и Шоммер сбавил скорость. Тут надо тихо, ребята, не дай Бог громыхнет.

Потом пространство впереди очистилось, и он поднажал, догнав Джину у выхода.

Они быстро пересекли залитый жиденьким лунным светом заасфальтированный двор.

Из ангара донесся приглушенный расстоянием рев.

Джина щелкнула замком, затем, когда они вышли, заперла ворота.

— Это ключ Вилли, — сказала она и зашвырнула его в темнеющие вдалеке кусты. — Пусть поищет.

По асфальту застучали башмаки, кто-то, кажется Вилли, хрипло проорал из-за ограды:

— Джина, сучка, вернись. Никуда ж тебе не деться.

— Ну что, вперед? — сказала Джина и, давая пример, помчалась к мрачным вымершим строениям, за которыми начиналась освещенная улица.

Шоммер, чертыхаясь в душе, припустил за ней. Он догадывался, что бежать придется аж до гаража. Мало кто в городе не знал о роскошном «Ягуаре», и Деметрус наверняка знал. Куда направятся беглецы? Ясно, что не в отель, а в гараж, за машиной, чтобы уехать из города.

— Джина, — позвал Шоммер. — Может, мы их скрутим? Чего мы от них бегаем?

— Скрути, когда у них дезинтегратор, — ответила Джина, размеренно отмеряя ярды.

Шоммер не знал, что такое дезинтегратор, но догадывался, что это что-то нехорошее, и потому, дабы не сбивать дыхание, решил больше не болтать. Бежать предстояло без малого милю, а ньюмены, судя по Джине, бегуны были отменные.