Сокровища глубин

Кубинец грубо толкнул ногой бесчувственного Дача, два матроса взяли его за руки и за ноги и понесли вниз.

– Если я не отрежу этому негодяю уши за все это, Сэм Окум, пусть тогда меня зовут не Расп, – сказал старик. – Мне особенно нужна эта резиновая одежда, друг мой, особенно нужна.

– Помните, сегодняшнюю ночь, – тихим голосом сказал Окум.

– Окум! – вдруг позвал кубинец.

Старик обернулся, спрашивая себя, не услыхал ли Лоре его слов, а Расп продолжал возиться с водолазной одеждой, как ни в чем не бывало.

– Что прикажете, сэр?

– Я ухожу сегодня ночью или завтра утром, чтобы все было готово.

– Хорошо, хорошо, – весело сказал Сэм.

А потом прибавил про себя: «Может быть, отправишься в дальний путь».

– Мы здесь собрали все серебро, я еще попробую одно место.

– Прекрасно, капитан, – сказал Сэм, – но…

– Что такое? – спросил кубинец, резко обернувшись.

Но берег со всех сторон был зеленый и прелестный, море спокойно, и ничто не напоминало об ужасах, происходивших на корабле, кроме кровавых пятен на белой палубе.

– Я только хотел сказать, что, будь я капитан, я не ушел бы отсюда до утра.

– Почему? – спросил кубинец, пронзительно смотря на него.

– Оттого что тут повсюду скалы, долго ли наткнуться да сделать дыру. Повиноваться приказаниям я люблю, капитан, а когда имеешь долю в грузе, так поневоле станешь осторожен.

– Вы правы, – сказал кубинец. – Итак на рассвете.

Сэм вызвал матросов, и живо начались приготовления.

Кубинец смотрел на все одобрительно.

– Я ничего не забуду, Сэм Окум, – сказал он.

– Спасибо, капитан, спасибо, – сказал Сэм. – Эй ты, черномазый, дай-ка нам огня! – громко крикнул Сэм, отправляясь к кухне, где Полло суетился, приготовляя чай.

– Сейчас, мистер Окум, – ответил негр, уклоняясь от удара, потому что Окум замахнулся на него.

Как вдруг к ужасу бедного негра Сэм схватил его за шиворот, сунул голову в открытый бочонок и шепнул:

– Молчи, старик, это только для потехи. Приготовь самый острый нож и сам будь готов в полночь, ты мне нужен.

Он вышел из кухни, раскуривая трубку, а кубинец, идя медленно по палубе, подозрительно взглянул на него, но Сэм, однако, оставил без внимания этот взгляд, а сел у борта, поджав ноги и прищурив глаза, куря трубку и обдумывая план для важного дела, предпринимаемого в эту ночь.

Глава XLI. Пленники

Между тем, к ужасу Эстеры, она и Бесси были в плену в каюте Лоре, а пьяный негодяй, разделявший с ними эту каюту, подмигивал им и таращил на них глаза, так что вся кровь их застывала.

Его оскорбительное обращение, однако, было остановлено кубинцем, который велел им уйти в другую каюту.

Им оставалось только повиноваться, и две трепещущие женщины прижались друг к другу, опасаясь наступающей ночи и между тем надеясь, что будет сделано какое-нибудь усилие, чтобы их освободить.

– Будем надеяться и молиться, Бесси, – сказала Эстера, стараясь казаться веселой, несмотря на свое горе. – Слова милого старика Распа должны были иметь значение.

– Но можно ли на него положиться? – рыдала Бесси. – Он на стороне наших врагов.

– Да! На него положиться можно, – сказала Эстера. – Его поведение обманывало злодеев, и он со старым Окумом трудится для нашего освобождения.

– Если бы я могла иметь такие же надежды, как вы, Эстера!

– Я теперь надеюсь, – сказала Эстера. – С доверием моего мужа ко мне я полна силы и энергии. А прежде я умерла бы с горя.

Часы проходили, пленницы слышали, как кубинец разговаривал со своим помощником в смежной каюте, и бряцанье стаканов говорило, что они пьют.

На палубе было очень тихо. Сначала слышался шум приготовлений к путешествию, но потом все стихло. Прижавшись друг к другу, обе женщины сидели, напрягая все свои чувства, прислушиваясь и ожидая избавления.

Стемнело. Каюта освещалась только проблесками света в щели двери. Робкий взгляд в одну щель показал, что товарищ кубинца обезумел от пьянства, а единственное действие, которое произвела попойка на Лоре, состояло в том, что глаза его страшно сверкали, когда он взглядывал на дверь.

Не раз Эстера выглядывала в маленькое окошечко, как будто ожидала оттуда помощи, которая так долго не являлась.

Вдруг пленницы услышали, что Лоре встал и вышел на палубу, и вздохнули с облегчением.

Но как только кубинец ушел, его собеседник приподнял голову со стола, встал, подошел к той каюте, где сидели пленницы, и отворил дверь.

– Приди сюда, птичка, – сказал он хриплым голосом. – Одна из вас должна быть моей женой; ты капитана, – продолжал он, захохотав и отталкивая Эстеру, – а ты моя.

С этими словами он схватил Бесси, несмотря на ее сопротивление. Но она пронзительно вскрикнула. Тотчас же на лестнице послышались шаги, и кубинец устремился в каюту со шпагой в руке.

Он бросился на того, кто держал Бесси, но как только увидал, кто этот негодяй, как захохотал, и как бы подстрекаемый его примером, швырнул шпагу на стол и схватил Эстеру.

Она усиленно вырывалась, но силы изменили ей, она старалась вскрикнуть, но Лоре, смеясь, зажал ей рот одной рукой, а другой прижимал ее к себе так крепко, что она не могла пошевелиться.