Сокровища горы Монастырь

Беспрестанное повторение слова «блин», показное послушание, грубая, но не без юмора лесть растопили мое сердце. Хитер бобер! К тому же его доводы показались мне разумными. Я, кстати, тоже Чернова вчера не видел. Если что – успеем милиции отбой дать. И я стал прогибаться.

– Ну, это другое дело, – почти согласился я. – Вообще-то я собирался поспать…

– Ерунда! – отмел мои поползновения Гриша, понимая, что я спекся и что из меня теперь можно веревки вить. – Лично я семь суток подряд не спал из-за неразделенной любви – и хоть бы что!

Количество бессонных ночей было сильно, раз в семь, преувеличено, но я не стал придираться к нему по мелочам.

– А хоть перекусить можно? – слабо упирался я.

– Позже! – отрезал Гриша. – Промедление смерти подобно! Куй железо, пока горячо! Раз уже опоздали. И захвати, дядь Валер, карабин.

Вениамин Тихонович встревоженно посмотрел на него.

– От собак! – поспешно прибавил Гриша. – Вдруг накинутся!

– Есть, начальник! – ухмыльнулся я, положив ружье на заднее сиденье и повесив ему на шею мой бинокль. – Теперь твой, как и договаривались! Ободрал до ребер, скоро без штанов останусь… Машина подана! И куда едем?

– Я буду показывать! – милостиво пообещал Гриша, поглаживая бинокль и горделиво посматривая на меня. – Пока в Тихоновку!

По дороге юноша, краснея и излучая самодовольство, признался мне, что в ожидании триумфа он не спал всю ночь. Воображение беспрестанно рисовало ему самые радужные картины. Изможденный, небритый узник в слезах протягивает благодарно руки своему спасителю…

Посрамленный, в наручниках, Ромео потупил взгляд. Наденька негодующе смотрит на него и умоляет Гришу о прощении. Начальник милиции лично благодарит юношу за помощь в раскрытии преступления и под бурные аплодисменты вручает ему золотые, с соответствующей гравировкой часы. Как и отцу. Рассказывая о своих ночных мечтаниях, Гриша уже иронично, как Зуев, улыбался, но я-то понимал, что он продолжает надеяться на их осуществление.

– Приехали! – сообщил между тем юноша. – Дальше пешком. Здесь рядом.

Я кивнул, съехал на обочину, заглушил двигатель. Мы вылезли из машины. Прихватив карабин, я двинулся за своим проводником. Впереди забрезжил свет.

– Здесь! – шепнул, остановившись, Гриша. Я подался вперед и, раздвинув ветки черемухи, увидел примерно в пятидесяти метрах от нас, на дальнем краю большой поляны палатку ярко-оранжевого цвета. Похоже, бандюки ни от кого особо не прятались.

Эта мысль промелькнула у меня в голове. И я тут же замер. Черт! Наполовину высунувшись из палатки и уткнувшись лицом в траву, лежал человек. Ясное дело – труп! Другой труп я разглядел метрах в десяти от палатки. Рядом чернели в зеленой траве две огромные, как телки, собаки. Во дела… Этого только нам и не хватало!

– Сейчас мы поближе подберемся, – горячо шептал мне сзади в спину замешкавшийся Гриша. – Только бы собаки не учуяли! Как назло ветер дует в их сторону!

– Не учуют! – заверил я его. – Интуиция подсказывает мне, что у них серьезные проблемы с обонянием.

Юноша осторожно выглянул из кустов и тут же отпрянул назад, невольно прижавшись ко мне. Я приобнял его, продолжая рассматривать поляну. Убийцы скрылись задолго до нашего появления. Их выстрелов мы не слышали. Чернов, если он и был здесь, исчез. Или его похитили убийцы рэкетиров. В голове мелькали разные версии.

– Мы опоздали! – сказал я с чувством. – Это радует – а то трупов было бы больше. И не исключено, наших!

– Давай подойдем поближе, посмотрим, – не вполне уверенно предложил Гриша.

– Упаси бог! – с ходу отмел я его предложение. – Если мы, «чайники», затопчем чьи-то следы – это осложнит работу милиции. Я уже не говорю про вполне возможную излишнюю головную боль: а вдруг они как-то вычислят, что это мы здесь топтались.

Наезды бандитов, вежливые вопросы милиционеров типа: не мы ли, случайно, грохнули этих бедолаг и какое у нас алиби? Тебе это нужно?

Гриша отрицательно мотнул головой. Выглядел он подавленным – такой облом! Крушение надежд. Я не говорю о том, что он первый раз в жизни увидел застреленных людей. Мы возвратились к машине.

– Это дядя Толя их застрелил! – выпалил вдруг Гриша, исподлобья посмотрев на меня. – Точно, все сходится!

Его подавленность как рукой сняло, глаза снова заблестели азартом.

– Не суетись! – не вполне уверенно осек я его. – Обвинение-то серьезное. Два трупа как-никак. Не суетись!

В глубине души я был склонен согласиться с Гришей. Смущала ювелирная работа убийцы или убийц – аккуратные дырки в голове посередине лба, – я не был уверен, что Храмцов в теперешнем состоянии способен на нее. В голове вертелись строчки из песни Высоцкого: «Это смутно мне напоминает индо-пакистанский инцидент». Знакомый почерк! Что-то подобное уже где-то видел…

Хотя если расстреливать в упор… Из машины… С упором… Все может быть. Тем более что еще совсем недавно я не верил, что Анатолий в его теперешнем состоянии способен не только отыскать в лесу Чернова, но даже и подняться с больничной койки. А он поднялся и отыскал! И быстрее меня, здорового. М-да… Все возможно!