Сокровища ханской ставки

– А знаешь, что мы сделаем, Орест Витальевич? Мы коня-то этого найдем, вот только сдавать его не будем. Во всяком случае, не в Германию. Конь-то ведь, он что такое? Он собственность Российской империи, которой современная Россия является наследником. Так вот тебе мой юридический сказ: золотой конь Батыя был незаконно вывезен их России и должен быть туда возвращен! А мы с тобой как раз этим и займемся, как только его найдем!

– А как же премия? – спросил старший следователь. – Мы же хотели ее луковскому внуку отдать.

– За премию не беспокойся, – отвечал генерал. – Премия будет, только выплатит ее нам не Германия, а Россия!

– А фон Шторну, значит, ничего не достанется? – спросил Волин.

– Как – ничего не достанется? – удивился Воронцов. – А радость человеческого общения с нами? А удовлетворение от торжества исторической справедливости?

Старший следователь только головой покачал: суровый все-таки человек, Сергей Сергеевич. Все же фон Шторн тридцать лет искал этого коня, мечтал, надеялся. А мы у него раз – и в одночасье все отнимем!

Воронцова нахмурился: опять Волин лезет со своим абстрактным гуманизмом. Старший следователь кивнул: опять лезу. Но согласитесь, товарищ генерал, жалко человека. От такого огорчения недолго и коньки отбросить, особенно, если здоровье слабое.

Генерал поскреб в подбородке и махнул рукой: черт с ним! Отдадим фон Шторну все деньги, которые останутся у нас после покупки лекарства для полковничьего внука!

– Значит, новой машины мне не видать, – вздохнул Волин.

– Ничего, у тебя и старая еще неплохо бегает, – отвечал генерал. – Поездишь на ней, не рассыплешься.

– Как скажете, – согласился старший следователь. – А можно мне по такому случаю еще печеньку?

– По такому случаю – можно, – разрешил генерал. – По такому случаю, пожалуй, даже им я одну съем.

И оба, чрезвычайно собой довольные, одновременно протянули руки к вазочке и совершенно синхронно захрустели печеньем.

Конец