Сокровища ханской ставки

Волин тоже молчал, смотрел на Воронцова выжидательно. Однако Сергей Сергеевич повесил голову на грудь и сидел молча – то ли думал о чем-то, то ли просто по старческому своему обыкновению, не говоря худого слова, взял да и заснул. Можно было бы, конечно, пока поставить чайник, авось минут через пять-десять генерал сам очнется, но старшего следователя заело любопытство. С минуту оно боролось с чувством приличия, но, как и следовало ожидать, любопытство все-таки победило.

Волин деликатно откашлялся.

– Сергей Сергеевич, а что было дальше?

Воронцов медленно поднял на него взгляд. Нет, непохоже было, что он спал. Похоже было, что наоборот, о чем-то сосредоточенно думал.

– Дальше не было ничего, – отвечал он медленно. – Точнее сказать, ничего хорошего не было дальше. Искали мы скульптуру, искали, перерыли все, что только можно, даже дело майора Лукова нашли. Однако ничего об изъятом фазане так и не узнали, кроме того, что, очевидно, пропал он с концами. Фон Шторн, насколько я знаю, уехал в Германию, может быть, надеялся не мытьем так катаньем там, на месте что-то выяснить…

– Значит, внук Александра Анатольевича так лекарства и не дождался?

Генерал вздохнул: похоже на то. Луков, правда, не сдавался, все искал, думал. И вот как раз в тот день, когда его убили, позвонил Воронцову – есть, говорит, кое-какие соображения. Приехал в гости, оживленный был, почти радостный. Воронцов пошел в магазин – печеньки купить, может и запить чем-то. А когда вернулся, Луков уже лежал мертвый, убили его эти сволочи, перепутав с генералом. Вот так-то, Орест Витальевич, судьба, как говорится, индейка, а жизнь и того хуже.

– Н-да, – покачал головой старший следователь. – Грустная история, однако. А я, честно говоря, надеялся, что Луков все-таки установит координаты места, где спрятан золотой конь.

– Да он, может, и установил, только сказать не успел, – генерал встал из-за стола и сам, как это делал почти всегда, отправился на кухню ставить чайник. Волин двинул за ним, его беспокоило какое-то неясное соображение.

На кухне, впрочем, соображение это оформилось в совершенно определенную мысль. В самом деле, дамы и господа, если полковник, не имея подсказки в виде статуэтки, все-таки до чего-то додумался, кто помешает сделать то же самое им самим?

Воронцов хмыкнул: что, золотой конь покоя не дает? Собрался бросить Следственный комитет и уехать на теплое море?

– Ничего я не собрался, – огрызнулся Волин. – Просто хочется справедливости. В конце концов, Луков ведь и по нашей с вами вине погиб. Думаю, лучшей памятью от нас ему будет, если мы все-таки найдем этого чертова коня, получим деньги и вылечим его внука.

Генерал помолчал с полминуты. Потом, разлив чай по чашкам, вдруг хмуро кивнул: он и сам об этом думал. И если души людей после смерти не умирают, то душа полковника, конечно, будет довольна, если им удастся отыскать коня. А если даже и умирают, все равно – его, Воронцова, душа будет спокойна: чем мог, помог внуку старого друга.

– Тогда давайте попробуем прикинуть, до чего и как мог додуматься полковник, – деловито сказал Волин, ставя на поднос кружки с чаем и вазочку с любимым генеральским печеньем.

Он отнес поднос в гостиную, за ним задумчиво шаркал тапками генерал. Уселись за столик, отпили из чашек по глотку. Старший следователь захрустел печеньем.

Итак, вопрос первый. Какой по счету стояла в доме утерянная статуэтка, или, говоря проще, какую из координат могла она обозначать?

– Она стояла третьей с начала, – отвечал генерал. – Цифры на первой статуэтке в ряду означали градусы северной широты, второй – минуты, третьей – секунды. Цифры на четвертой, соответственно, градусы, минуты и секунды восточной долготы. Таким образом, наша статуэтка содержала в себе указание на секунды северной широты. Предположим, нам известны все координаты до секунд включительно. Если бы мы были на экваторе, площадь, где надо было бы начинать искать, составляла бы примерно девятьсот квадратных метров, на нашей широте – примерно четыреста квадратных метров, то есть где-то двадцать метров на двадцать. Вполне обозримое пространство.

– А если мы, как сейчас не знаем секунд северной широты? – спросил Волин.

– Тогда площадь существенно увеличивается. Минута широты примерно равно морской миле, то есть что-то около тысячи восемьсот пятидесяти метров. Таким образом, не зная секунд широты, но зная секунды долготы, искать нам пришлось бы уже на площади в тридцать семь тысяч квадратных метров. Длина поиска в этом случае составит те же двадцать метров, а вот ширина – уже около двух километров. Найти на такой территории что-то сравнительно небольшое довольно затруднительно.

Волин согласился: да, затруднительно. Но только в том случае, если нет дополнительных указаний. Может быть, они были, эти указания? И, может быть, благодаря им полковник смог вычислить точное расположение золотого коня? Генерал пожевал губами.