Сокровища на земле

А ей нужна была пишущая машинка, только пишущая машинка и больше ничего. День покупки, день исполнения желаний приближался.

Однажды Саша не пришел на лекции. Вечером Татьяна пошла к нему узнать, что случилось. Ей сказали, что он уехал в Москву.

Саша все-таки поехал в Москву ради нескольких книг, которые были нужны для его работы. Он был настоящий ученый, с горячим сердцем. Татьяна думала об этом, идя домой. Она вспомнила, с какой неохотой поднимался Саша со своего места, когда раздавался звонок в библиотеке перед закрытием. А она писала без увлечения, потому что надо.

Но теперь, когда у нее будет пишущая машинка, все изменится.

Знакомый продавец, который уговаривал купить канцелярскую машинку, теперь, когда она пришла с деньгами, опять попытался спихнуть ей какую-то гадость. Но Татьяна была начеку и не дала себя обмануть. Продавец хвалил — редкая машинка, пятая модель. Только что без футляра.

Ни за что! Только с футляром. Еще одна — нестандартный шрифт. Смешно говорить — только стандартный, самый стандартный. Вам что, для учреждения? Для себя.

Наверно, можно было подождать, прийти в другой раз, но она не могла ждать. Машинка хоть как-то приблизила бы ее к Саше.

Татьяна пересмотрела все машинки, выстукивала на каждой свое имя и фамилию и просто буквы, как попадали пальцы — апръгк.§:» —!/%.№опк. Это было наслаждение. Она выстукивала названия звезд и планет — Сириус, Андромеда, Кассиопея, Марс.

Что-то все было не то, что-то не нравилось, главным образом звук, стук. Она различала звучание машинки, как музыкант различает звучание инструмента. Ей хотелось звука чистого и ясного, как идеально взятая нота.

Осталась последняя машинка. Продавец определенно не хотел эту машинку показывать, и Татьяна следила, чтобы он не убрал ее с прилавка. Татьяна сделалась подозрительной. Машинка была в потрепанном футляре, но, когда с нее сняли уродливую оболочку, Татьяна поняла, что эту машинку она купит. Тихим голосом она осведомилась о цене и коснулась клавиш. Звук был глухой и чистый. Это стояла ее машинка. Она была очень похожа на Сашину машинку, родная сестра. Татьяна напечатала слова «История вопроса». Так назывался первый раздел ее еще не написанной курсовой работы.

Продавец побледнел и сказал, что у этой машинки какие-то части из пластмассы.

— А из чего же, по-вашему, они должны быть? — спросила Татьяна.

— Из металла. Только из металла.

— Но мне как раз больше нравится из пластмассы, — ответила она, держа руку на приятно холодящем корпусе машинки, и потребовала чек. У бедного продавца были голубые глаза, вьющиеся волосы и авторучка в кармане на груди. Он безропотно выписал чек, Татьяна победила.

Говорят, что человек всегда испытывает легкое разочарование, достигнув желаемого. С Татьяной этого не случилось. Машинка с каждой напечатанной строчкой казалась все чудесней. В первый день владения машинкой Татьяна написала (напечатала) письма людям, которым вообще никогда не писала. В ее машинке прыгала кверху буква «а», и Татьяну это радовало. Машинка была точь-в-точь как у Саши.

После лекций Татьяна стремилась к машинке, как спешат к живому любимому существу. Ей все время хотелось печатать.

Она стала быстро писать курсовую работу. Из книг, которые советовал прочитать Саша, она успела прочитать две или три, писала без особенной подготовки. Но писалось легко под аккомпанемент пишущей машинки.

Через две недели она принесла в университет свою работу, отлично отпечатанную на машинке, и отдала руководителю семинара в один день с Сашей, и это было не совпадение, а просто последний день, когда принимали работы. Татьяна всегда сдавала все работы в срок, что касается Саши, то он иногда опаздывал.

Саша пришел подтянутый, свежевыбритый, в белой рубашке с галстуком, для него это было событие. Как всякий человек, которого обычно видишь небрежно одетым и небритым, он в этот день выглядел почти торжественно. Круглые черные глаза блестели на худом лице. Когда радуется серьезный, редко веселящийся человек, это всегда заметно. Он делает это неловко и трогательно. Саша разговаривал громче обычного, у него горели щеки, он волновался.

Татьяна улыбнулась Саше, — он мог не сомневаться, что его работа окажется прекрасной, выдающейся, ее рекомендуют опубликовать в университетском сборнике, о ней будут говорить. Татьяна знала это, недаром она следила за Сашей в Публичной библиотеке и была у него дома, в комнатушке, заваленной книгами. Он съездил в Москву, а этого уж никто не сделал. Кроме того, он печатает свои работы на пишущей машинке, а это тоже кое-что значит.

Татьяна нагнулась к столу профессора, чтобы сравнить, чья работа напечатана лучше. То, что она увидела, поразило ее. Сашина работа была написана от руки, острым, косым неразборчивым почерком!

Профессор тоже удивилась:

— Вы всегда печатали на машинке, а на этот раз нет.

Саша улыбался сдержанно-торжественной, счастливой улыбкой:

— На этот раз нет. Но это не имеет значения.

— Конечно, конечно, — любезно сказала профессор.