Сокровища на земле

Был у нее в группе один студент, который знал. Про него говорили, что у него есть методика, и он с помощью этой методики уже делал какие-то ученые открытия. Татьяна Попова посматривала на него с недоверием. В чем тут дело, спрашивала она себя, что знает этот несчастный Саша и не знает она? Почему Сашу называли надеждой и гордостью факультета, а ее никто не называл ни гордостью, ни надеждой. Саша был бледный, безразличный ко всему и такой худой, как будто его грызла жестокая болезнь. А Татьяна была очень здоровая и краснощекая. Когда Татьяна встречала Сашу и он поднимал на нее темные близорукие глаза, ей делалось жаль его. Но чаще она завидовала. Она считала, что она не хуже Саши, что его научные успехи сильно преувеличены. Он писал какие-то статьи. Ну и что?

Татьяна решила наблюдать за Сашей. Выяснив, что Саша занимается в Публичной библиотеке, она записалась в Публичную библиотеку. Она была упорной, ей надо было разгадать Сашин секрет.

За особые заслуги Саша занимался не в общем читальном зале, а в научном, куда было сложно проникнуть, но в результате хитростей ей это удалось. Билет читателя научного зала возвышал ее в собственных глазах, она воображала себя научным работником.

Татьяна пристроилась неподалеку от того места, где обычно сидел Саша. Ей было интересно, сколько часов в день он занимается. Как он занимался! Все дни, включая субботу, он сидел склонившись над книгами до закрытия библиотеки, а по воскресеньям приходил к девяти утра, к открытию. Другие выходили в курилку покурить и поболтать, Саша не выходил. Некоторые подолгу пили в буфете жидкий горячий чай с пирожными-кольцами. Саша чай пил очень быстро и с чаем ел винегрет или сосиски. Были люди, которые выходили погулять в садике напротив, некоторые отлучались на два часа на Невский в кино. Татьяна знала таких, которые вообще все время разговаривали всюду — в раздевалке, на лестнице, у выставочных витрин и в самом читальном зале под возмущенное шиканье читателей.

Татьяна наблюдала, как хилый Саша тащит к своему месту кипы книг. Мелькали классические названия. «По истории…», «К вопросу…», иностранные книги. Потом его будут хвалить за то, что он прочитал такую прорву книг. Татьяна тоже читала, по программе и сверх программы, и ее хвалили.

Саша часто приходил с завязанным горлом, и Татьяна слышала, как он кашляет, чихает, сморкается. Не поворачивая головы, она могла определить, что чихает Саша. Он отчетливо и тоненько произносил «апчхи», а потом долго отфыркивался и вздыхал.

То Саша читал в журнальном зале, то скрывался в архиве, то удалялся в каталог и там среди ящиков с маленькими твердыми карточками чихал и отфыркивался и что-то сосредоточенно выписывал на собственные маленькие карточки. У Татьяны тоже были такие карточки.

Несколько раз она пробовала разговаривать с Сашей.

Он говорил медленно и очень длинно, если попадал на свою тему. Татьяне было скучно следить за его мыслями, и она старалась прекратить разговор. «Чересчур умный», — думала она.

Татьяна писала в библиотеке свою курсовую работу. «Ну чего писать?» — с тоской спрашивала она себя и вставляла огромные цитаты.

Татьяна ходила в зал для научных работников, выписывала толстые книги и серьезные брошюры, добросовестно читала их, а когда чувствовала, что засыпает, шла в буфет пить чай или брала свежий номер журнала и с интересом читала роман. «Это тоже надо, — успокаивала она себя, — нельзя отставать».

Иногда в особенной тиши читального зала ей хотелось громко запеть. «Что бы было?» — улыбалась Татьяна, поглядывая на соседей.

Саша на ее глазах без отдыха читал и писал и с сожалением вставал со своего места, когда раздавался звонок, извещавший о том, что половина двенадцатого ночи и библиотека закрывается.

Товарищи Татьяны уже сдавали курсовые работы руководителю семинара, а Татьяна все еще написала очень мало. Саша приносил какие-то куски работы, аккуратно и красиво отпечатанные на машинке (у всех было написано от руки!), и им неизменно восхищались. На очередном занятии женщина-профессор спросила, когда Татьяна собирается написать работу. Татьяна немного подумала и ответила, что в мае. Профессор посмотрела в потолок и, манерно вздохнув, сказала: «Товарищи, поверьте моему опыту, что еще ни одна работа не была написана в мае». Она по-прежнему растягивала слова, у нее это получалось очень внушительно. Очевидно, она намекала на то, что май — весенняя пора, прекрасная и неповторимая. Татьяна вздохнула.

Татьяна спросила у Саши, над чем он работает. Он ответил, заметно оживившись. Татьяна слушала внимательно. То, что он говорил, было очень интересно.

— Мне для этой работы, чтобы кончить, нужна одна штука, — как будто пожаловался Саша и улыбнулся застенчивой улыбкой, — книги, понимаешь. Но за ними далеко ехать. Денег на дорогу нет, — он сморщил нос и чихнул. — Вот и правда, — засмеялся он.

«Тронутый, — ласково подумала Татьяна. — Интересно, куда ему надо ехать».

Неожиданно Саша предложил ей помощь, у него была подобрана литература по ее курсовой теме.