Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных

Четыре года он собирал сведения о погибшем флагмане «серебряного флота». В итоге собрался весьма подробный архив, дававший надежду на успех. Фиппс так поверил в него, что в 1684 году поехал в Англию, где обратился к герцогу Альбермарлийскому, дабы заручиться его помощью в подъеме ценностей. Герцог представил американца английскому королю Чарлзу III, которого поразил рассказ о багамских сокровищах. Король решил снарядить в Карибское море спасательную экспедицию, назначив Фиппса командовать фрегатом «Алджиер Роз» во время поиска.

Экспедиция закончилась провалом: несколько месяцев он искал «Консепсьон», но, увы, безрезультатно. Тем временем на корабле кончился провиант, команда стала угрожать своему капитану бунтом. Тогда Фиппс взял в свои руки все командирские функции, сумел уговорить матросов и благополучно привел фрегат обратно в Англию. Там он с огорчением узнал о смерти короля Чарлза III. И все-таки настойчивый плотник рискнул вторично обратиться к герцогу Альбермарлийскому. Правда, на сей раз с ним был некий Джон Смит, матрос с Багамы. Смит поклялся герцогу, что еще несколько лет назад своими глазами видел со шлюпки лежащий на дне среди кораллов разбитый галеон и далее блеск золота и серебра в трюмах судна.

То ли матрос был очень красноречив, то ли герцог все еще верил в Фиппса, во всяком случае, придворный вельможа уговорил «Компанию джентльменов — искателей приключений» вложить 800 фунтов стерлингов в новую экспедицию. Король Англии Джеймс II выдал американцу новое разрешение на поиски сокровищ, и тот вновь отправился в Карибское море, но уже на двух шхунах, трюмы которых были полны товаров для контрабандной торговли с жителями Ямайки. В любом случае королевская казна не должна была страдать. А матрос Джон Смит стал лоцманом экспедиции.

Прибыв на Багамские острова, Фиппс на индейском каноэ сам начал поиски среди рифов. Ныряльщики-индейцы из племени лукейя время от времени спускались под воду, ища следы затонувшего галеона. А Джон Смит по памяти направлял их пироги то к одной, то к другой гряде рифов. Но его память оказалась ничуть не лучше «достоверных» карт, имевшихся у Фиппса. Проходили дни, недели, месяцы. Наконец минул год. Давно были распроданы привезенные товары, а затонувший «Консепсьон» обнаружить не удавалось.

Дело стало казаться безнадежным, и Фиппс решил признать себя побежденным. Он созвал совещание офицеров экспедиции, чтобы сообщить им о намерении прекратить дальнейшие поиски. Объявляя свое решение, он топнул ногой, и из-под стола выкатился какой-то предмет, добытый со дна ныряльщиками. Внешне он напоминал большой кусок коралла. Но, странное дело, у этого коралла была удивительно правильная форма. Фиппс ударил по нему кортиком — и на пол посыпались золотые и серебряные монеты. Разыскали индейца-ныряльщика, доставшего «золотой» коралл, и вместе с остальными немедленно послали под воду в том месте, где он сделал свою последнюю находку. На третий раз один из индейцев вынырнул, держа в руке слиток серебра.

После этого Фиппс решил спуститься на дно сам. Бывший плотник быстро соорудил себе из досок и свинцовых чушек подводный колокол, в котором можно было пробыть на дне пятнадцать минут. Работал он лихорадочно, не теряя ни одного дня: если о сокровищах пронюхают флибустьеры, они не преминут нанести визит со всеми вытекающими последствиями.

За три месяца с помощью водолазного колокола было поднято тридцать тонн серебряных слитков и множество ящиков с золотыми и серебряными монетами. Немало ценностей извлекли из разбитого корпуса галеона и ныряльщики-индейцы. Общая стоимость добытых сокровищ составила по тогдашним ценам 300 тысяч фунтов стерлингов. В сентябре 1687 года шхуна «Виллиам-Мэри» прибыла в Лондон. Англия была потрясена успехом предприимчивого американца, которому устроили пышную встречу. Конечно, львиная доля добычи досталась герцогу Альбермарлийскому и «Компании джентльменов — искателей приключений». Сам Фиппс получил 75 тысяч. К тому же его возвели в рыцарское звание и дали пост губернатора Новой Англии. Лоцман экспедиции Джон Смит, который вывел кладоискателя на место гибели «Консепсьона», не получил ни пенни. Тогда он обратился с жалобой к королю, после чего герцог был вынужден выделить ему несколько сот фунтов стерлингов.

Тем не менее, несмотря на заманчивые предложения, а в них не было недостатка, Смит сдержал данное Фиппсу слово и сохранил в тайне координаты рифа, возле которого затонул «Консепсьон». Судя по сохранившимся в Веракрусе документам, они подняли чуть больше десятой части его драгоценного груза и надеялись вернуться за остальным. Во время экспедиций Фиппс сам прокладывал курс судна. Поэтому ни команды, ни ныряльщики-индейцы не знали, где именно он бросал якорь. Таких мест почти за два года поисков было множество. Однако по каким-то причинам Фиппс и Смит не вернулись за сокровищами, и после их смерти Серебряная отмель, как стало именоваться мелководье у роковых рифов, вновь оказалась потерянной.