Сокровища Призрачных островов: Карта и компас

— Мы все изменились, — вздохнула София. — Я недавно попала на этот остров, Анна-Лусия же провела здесь не один год. Ей не повезло, ведь она осталась жива. Анна-Лусия не говорит, но я знаю, что с ней случилось. Им в воду подмешали отраву, и когда корабль вышел в открытое море, яд подействовал, лишая людей разума. Неуправляемый корабль налетел на рифы. В отличие от своей команды, Анна-Лусия только глотнула испорченной воды, это и спасло ей жизнь, но навсегда отобрало радость.

Она танцует перед тенями, чтоб забыться хотя бы на время танца. Но разве можно колдовать, когда в сердце у тебя пусто?..

В комнату вошли Феникс и Анна-Лусия.

— Ярош, ты здесь, а мы тебя ищем повсюду, — Феникс улыбкой поздоровалась с Софией.

— Мы встретились случайно, — капитан кивнул Анне-Лусии. — Ты изменила решение?

— Нет, я пришла попрощаться. На рассвете вы покинете порт, если не хотите остаться здесь навсегда. И мы уже никогда не увидимся, — Анна-Лусия посмотрела на Софию. — Ты тоже попрощаться пришла?

— Я иду с ними, — твердо ответила София, надевая шляпу и поправляя капитанское перо.

— С ними? — рассмеялась колдунья.

— Да! — рассвирепела София. — Не желаю, как ты, веселить танцами чудом не обратившихся в прах.

— А ты не боишься, что, когда Тортуга исчезнет за горизонтом, ты и сама превратишься в кучку праха? — зло поинтересовалась Анна-Лусия.

— Трусость стала твоим достоинством, Анна-Лусия?

Обе пиратки схватились за оружие, но не обнажили его.

— София, — тихо и спокойно сказал Ярош, — если ты поплывешь отсюда на борту «Диаманты», будешь вынуждена подчиняться моим приказам, хотя я помню, что ты тоже капитан.

— Да, Ярош, — с вызовом глядя на Анну-Лусию, ответила София.

Анна-Лусия хмыкнула.

— Потому я и сказала Соколу, что на корабле может быть только один капитан.

— Только если этот корабль не последний пиратский, — ответила вместо Яроша Феникс.

Анна-Лусия обернулась к ней и глухо промолвила:

— Зависть. Остерегайтесь зависти. Даже здесь есть много желающих вам смерти из-за твердого убеждения, будто несправедливо, что Ярош Сокол — единственный, кому посчастливилось сберечь и корабль, и пиратскую удаль.

Появление священника в пиратском порту вызвало бы удивление, но пираты жили своей жизнью и упивались весельем, в этом безумии находя будущее и цель. Эта Тортуга действительно отличалась от того свободолюбивого города, о котором слагали легенды. Особенный остров, осколок мира, где чего-то не хватает. Не хватает зла и опасности, настоящего соперничества и настоящей, неподдельной подлости. «Диаманта» была чужой в этом порту, она вызывала зависть, но Анна-Лусия ошиблась: даже зависть сразу гасла в сердцах почти теней, когда их взгляд перетекал на что-то другое.

Как невозможно затеряться в толпе необычному человеку, так и здесь все члены команды выделялись, будто освещали собой поблекшие улицы, возвращая им, пусть на часы или минуты, прежний вкус и запах жизни. Поэтому, погуляв немного по городу и уладив все дела, связанные с продолжением пути, члены команды корабля с черными парусами возвращались к морю и держались поближе к пирсу.

Ярош и София шли к пристани. Они уже настолько привыкли к завистливым взглядам, что не обращали на них внимания.

— Боишься подойти, отче, — возле высокого худого священника остановился русый мужчина, хозяин роскошного серого плаща. — А не подойдешь, до конца жизни жалеть будешь.

— Тебе повезет больше, Жан-Поль. Ты попробуй, — священник даже не посмотрел на товарища, он мечтал выбраться из этого порта на любом корабле, даже отрекшись от всего, кроме веры, даже под черными парусами с демонами на борту, как вон то черное создание, с которым забавляются две светловолосые девочки.

— А давай вместе, Бенедикт?

И они вместе подошли к капитану, отдававшему приказы Олегу и Берну. Ярош повернулся к Бенедикту, положив руку на эфес новой сабли: он недолюбливал священников, потому что слишком многие из них согласились служить Империи и белокрылой Химере.

— Кто вы? — спросил Ярош.

— Меня зовут Бенедикт, — ответил темноволосый священник на вопрос, не обещавший ничего хорошего. — А моего друга — Жан-Поль. Он наследник древнего аристократичного рода.

К капитану подошла Феникс.

— И что нужно священнику и наследнику древнего аристократического рода от пиратов? — Феникс встала справа от капитана, София, стоявшая слева, улыбалась: она тоже не любила священников и аристократов.

Бенедикт глянул на колдунью, чьи черные волосы на мгновение подсветил огонь адской бездны, и на темную одежду другой женщины, расшитую чародейскими узорами.

— Возьми нас с собой, — сказал Жан-Поль. — Мы наделали ошибок, но, говорят, там, куда вы плывете, их можно исправить.

— Лгут, — возразил пиратский капитан. — Там можно погибнуть, а не ошибки исправить.

— Где угодно можно погибнуть, — тихо заметил Бенедикт. — Главное, чтобы в последние минуты вера пламенела в сердце.

Взгляды пирата и священника встретились.

— Правда, отче, — едва сдерживая смех, согласился Ярош. — Но моя вера отличается от твоей. Как вы попали в этот порт?