Сокровища Призрачных островов: Карта и компас

— Смотрите! — Роксана была невесела, она, как и почти вся команда, стала чувствовать мир намного тоньше, иногда понимая его раньше, чем что-то происходило.

— И там, — Киш указывала на лодку, выплывающую из-за скал.

В лодке стояла высокая женская фигура в сером платье.

— Она без весел… Как? — удивилась Итана.

— Там течение, — объяснила София, которая остановилась за гадалкой.

А тем временем смельчаку, спрыгнувшему со скалы, Берн помогал залезть на борт. Гунтер, улыбаясь, смотрел на Яроша.

— Я передумал, капитан. Возьмешь меня в команду?

— Возьму.

Казалось, парню не хватало только капитанского слова. Улыбка юного чародея стала шире. С Гунтера стекала вода, но это не мешало ему выглядеть величественно. Он воздел руку, тянясь к небу.

Солнечный свет полз по мачтам и парусам, словно их золотой волной накрывало. От прикосновения света пальцы Гунтера засияли, и, будто стиснув в кулаке обрывок солнечного света, он опустил руку. Сияние угасало под взглядом чародея.

Отступил Странник, но, кажется, лишь Хедин это увидел.

— Что ты сделал? — спросил Айлан.

— Отказался от договора с Солнцем, — но отвечал Гунтер Ярошу.

— И если бы капитан был неискренним в своем желании взять тебя с собой, Солнце обратило б тебя в прах, — команда расступилась, пропуская Анну-Лусию, добравшуюся до корабля, пока все наблюдали за Гунтером. — Мы рискнули. Жизнь, какой бы она ни была, лучше пыли небытия.

Ярош склонил голову перед ней, словно в знак навсегда ушедшего прошлого.

— Приветствую тебя на «Диаманте», Анна-Лусия.

Корабль с черными парусами исчезал между морем и небом, оставляя позади остров и пиратский город, тонущий в призрачных радостях забытья.

Море очаровало Софию. Она стояла, глядя, как волны разбиваются о борта, а потом снова соединяются, проходя мимо корабля. Смотрела так, словно сама была волной, неожиданно вспомнившей, как стать собой. За женщиной наблюдал Странник, но не подходил. Ласточка и Юрий рисовали своими огнями узоры. Дым пока не решался к ним присоединиться. Пламя на его ладони горело, иногда изменяя цвета.

— Что ты делаешь, сестра? — к детям подошла Иза.

— Учусь, — счастливо улыбнулась Ласточка. — Видишь, они разговаривают. Если красные, то сердятся, а когда больше синего или золотого…

Иза отшатнулась.

— Прекрати, Ласточка, это грех! Ты с адом заигрываешь!

Огонек Ласточки немого поблек, девочка не понимала, как может быть грехом то, что освещает душу, даруя радость.

— Ты что, сестра? Подержи, может, и в тебе есть огонь, — девочка искренне посмотрела на старшую сестру, готовая и своим огнем поделиться, но Иза отступила еще на шаг, охваченная ужасом.

— Ты будешь гореть в аду, сестра!

Иза быстрыми шагами отошла от них. В глазах Ласточки задрожали слезы, огонек соскользнул с пальцев и погас.

— Что я сделала плохого?..

Юрий ничего не сказал, просто обнял подругу, чувствуя: это самое лучшее, чем он может помочь ее печали. А Иза подошла к Бенедикту, наблюдавшему за ссорой.

— Выслушайте мою исповедь, отче, ибо грешна я, — склонила голову Иза.

Но Бенедикт не смотрел на женщину, его взгляд оставался прикованным к странным детям, в чьих сердцах жили чары. Священник еще не решил, как относиться к ним.

— Говори, дитя, в чем грехи твои.

Иза поцеловала ему руку в знак признательности.

— Каков франт, — увлеченно выкрикнул Меченый будто и не о Жан-Поле. — На что спорим, что он трус? — он повернулся к Козырю и Сержу, и втроем они захохотали.

Оскорбленный Жан-Поль подошел к ним, смерив бывшую команду Ричарда презрительным взглядом.

— Разве холопам слово давали?

— Ах ты, плюгавая падаль! — взвился Меченый, готовый выхватить оружие.

— Ребята, может, полюбовно решим вопрос? — попробовал помирить их Серж.

— Полюбовно, — зловеще улыбнулся Меченый, взглядом обещая, что франту не дожить до утра.

— Только если этот щеголь нас обыграет, — Козырь достал колоду карт.

Но предложение сыграть не обидело аристократа.

— Так бы сразу, — с радостью улыбнулся Жан-Поль. — Кто сдает?

Стоящий на мостике Ярош знаком подозвал к себе Гунтера. Парень поднялся к нему, будто взлетел, радость освобождения действительно окрыляла его.

— Расскажи о тех, кого мы забрали с Тортуги, — приказал капитан.

Гунтер оглядывал людей на палубе.

— Анна-Лусия первой попала на остров. Она была ранена, ее привезла пиратская шхуна, но, передав в руки лекаря, сразу покинула порт. Говорили, что ее отравили. Анна-Лусия много раз пыталась уехать, но капитаны кораблей, заходящих в гавань, отказывались ее брать, — взгляд Гунтера остановился на Софии, до сих пор смотревшей на море, несмело говорившей с ним. — София приплыла на лодке, и тоже скоро пожалела, что стремилась оказаться на этом острове.

Я видел, как они с Анной-Лусией напивались, вспоминая былое, но потом поссорились и перестали здороваться. Их обеих боялись, но любили, словно живое прошлое, которое никогда не вернуть, — юный чародей глянул на Жан-Поля, только что выигравшего у товарищей Ричарда, он, не раздумывая, предложил новую партию. — Жан-Поль попал сюда как заложник.