Сокровища Ретры

10. Опять интересные названия народов. В слове "цирципан" весьма трудно опознать название "чрезпенян", то есть людей, "живущих по ту сторону реки Пена", однако переводчик эту связь уловил. Итак, речь идет лишь о названии людей по месту обитания, то есть "в долине" и "за Пеной", но не о названии племен. Что же касается названия "винулеров", то в нем можно заподозрить несколько искаженное слово "вендулеры", то есть "из венедов". Вполне возможно, что город Ретру основали реты, однако уже после поражения этого города саксами на это место стали стекаться славяне из другого народа, венедов. В таком случае, разрушенная Ретра (город с названием женского рода) стал у них ассоциироваться не только с известным божеством в виде Льва, но и с женским названием самого города.

11. Обращаю внимание читателя на то, что Адам Бременский и не скрывает, что называет жителей по местностям, как если бы мы сейчас, перечисляя жителей Подмосковья, говорили бы о "мытищинцах", "пушкинцах", "химкинцах" и т.д. Речь здесь, следовательно, вовсе не идет об этническом происхождении. Но Маш вычитывает из Адама Бременского название "племена", то есть этнические образования. Иными словами, Машу эти тонкости безразличны.

12. Этим замечание Маш расписывается в том, что он не знает славянских языков, так что данное слово для него не имеет никакого значения.

13. Еще одно название населения данной местности, в данном случае жителей бассейна Одера. Славяне называли их либо "ободритами", либо "бодричами", немцы оглушили второй согласный звук, и у них они получились "оботриты".

14. Из этого следует, что Маш постоянно имел дело не с гравюрами господина Крюгера, сопровождающими текст, а с набросками Воге. Отсюда становится понятным, почему не совпадает нумерация текста и порядка гравюр, а также, почему многие тонкие детали фигурок богов Ретры остались без комментариев Маша. Он работал, так сказать, с приблизительными набросками художника, а не с более точными гравюрами рисовальщика.

15. К сожалению, Маш опускают такую деталь, как замену рисунков Воге на гравюры Крюгера. Возможно, что это было сделано уже самим издателем Воге, а Маш был лишь проинформирован.

16. Славянские священные предметы Маш недаром называет "презираемыми". Во-первых, они не были германскими, а во-вторых, они не принадлежали и христианам. Следовательно, исследовать подобные древности было бы недостойным делом для католического автора. Но Маш руководствовался иными мотивами: как раз представить мотив германской христианизации как наделение культурой отсталых, диких племен. Маш специально подчеркивает, что венеды не умели строить печи для выплавки металлов, что у них не было надлежащих запасов золота, по крайней мере, в рассматриваемый период.

17. Как видим, немцы, прочитав название, пришли к выводу, что перед ними ЗИБА, тогда как славяне имели богиню ЖИВУ. Ничего удивительного: звук Ж в немецком языке отсутствует и заменяется близким звуком 3, а звук В предпочтительнее заменять на Ф (перед согласными) или Б (перед гласными). Но поскольку Маш не знал славянских языков и не предполагал, что венеды являются славянами, он описывал то, что читал по правилам своего языка.

18. Вот первое упоминание славянской фамилии. Возможно, что предки господина Летохлеба действительно пришли из Чехии, а в его семье знали какие-то славянские слова. Получается, что многие сведения славянского характера Маш черпал у этого пастора. С другой стороны, Маш совершенно не упоминает в числе своих помощников господина Крюгера, так что предположения о том, что в руках Маша не было точных гравюр, а они появились лишь в процессе издания книги, подтверждаются.

19. Итак, задачей Маша было описание "извращенного сознания" народов, которые якобы тянулись к постижению божественной сущности, но так и не смогли до нее дотянуться, поскольку венеды были для него типичным "слепым народом" древности.

20. Данные строки показывают еще более неудачную ситуацию, чем можно было предположить: господин Крюгер изготовлял гравюры не с натуры, а с рисунков Воге. Это все равно, как делать документальную фотографию не с натуры, а с рисунков. Но поскольку Крюгер был профессором класса рисования королевской академии в Берлине, дело внешне выглядело так, будто бы он и рисовал с натуры. То есть прорисовки Воге были узаконены.