Сокровища Сабиана. Книга 1

— И тоже испытали шок?

— Нет, эйфорию, радость! Конечно, шок. Но…

— А если ленту жизни открутить назад еще немного — еще на год, на два. Но даты нужных дней немного сдвинутся. Два года назад нас будет интересовать — 8-е января, три года — 9-е…

— Зачем вам это?

— Не помните?

— Все помню. Я ж говорил, что угораздило родиться мне в Рождество. И каждый год, наивный, я ждал чудес. До самого Крещенья. Ждал и молил судьбу, и дни считал. Напрасно. Мне внимало глухое как саван небо.

Я помню, что случилось, к примеру, 11 января — года два назад, когда я мерил шагами свой участок. Из окон одной высотки летело сверху что ни попадя: традиция — старье все вон? Убить же можно! Ну, я прикинул, считая этажи. Полез. Едва в живых остался, но отморозков взял. Зато пять лет тому назад — 15 января — был чудный день. Свершилось! Я встретил женщину моей мечты. Ее.

— Все ясно. А что происходило год назад — десятого, а?

— Хм… не помню. Абсолютно.

— Год 2008, десятое, январь.

— Зачем вам это нужно?

— Не мне. Вам! Шок в день рожденья — предупрежденье. Но если подряд три года вас лихорадит в день рожденья, вам дан знак свыше — горючее удачи на нуле. Остановись. Иначе занесет. Волна всех неурядиц последних лет накроет вас 9-го. Уже… сегодня. Слыхали о резонансе? Ну. Вспоминайте!

— Не помню. Жил же я без этой новомодной ерунды.

— Новомодной?! Откройте Библию хотя бы ради любопытства, где день идет за год. Все в ваших силах — разгадать знамение и не подставиться.

— Не помню. Не-е-т!

— То, что могло сбить вас с колеи 10 января 2008 года, та сфера жизни уязвима и сегодня, девятого. Судьба шагает мерно — и день идет за год.

— Что?!

— Простите, но вам грозит опасность. Сегодня. Сбив негативную волну, поймаешь завтра новый импульс, как это было лет 5 назад, когда вы встретили Ее, свою надежду… Но сегодня, сейчас…

— Сейчас я должен идти.

— Куда вы?! — всплеснул рукой Мармаров. — Переночуйте здесь. К утру все образуется…

— Смеетесь?!. Я думал, здесь редакция газеты, а не…

Подходящее слово так и не нашлось, и он с досады сплюнул.

* * *

…Визг шин отбросил его назад — тело спружинило на автомате. Он откатился к цоколю многоэтажки. Отменная реакция спасовала минутой позже — в безмолвии наглухо застегнутых небес прямо на него летел допотопный ламповый телеящик.

Перед тем, как сознание поглотил мрак, память показала ему язык: он… вспомнил!! Десятого января прошлого года он ставил свечку в храме. За второе рождение. В тот самый день в двух метрах от него брызнул осколками глиняный горшок с цикламенами. Из распахнутых в зимний полдень окон испуганно пялилась старуха с третьего этажа. Ему еще долго снились розовые лепестки на снегу…

Обескураживающий титр «конец» упал неожиданно, как в фильме-триллере.

О том, что произошло, еще долго кричал растерзанный взрывом черный сугроб.

ЦЛТЮ

«Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь;

Верующий в Меня, если и умрет, оживет».

Евангелие от Иоанна

Юнис

За 2 года до событий

Сорок дней в «предвариловке» измотали душу. Здесь каждый за себя — ни «кума», ни «наседки». Но допросы с пристрастием позади. Все очевидно — ошибка не преступление. Но плата…

Вспыли и смягчающие обстоятельства. Твоя заслуга, родная. А я и тут держу кулачки за твою удачу, твой кураж. Ну, выше нос…

Для тебя это, конечно, удар. Ты держись. Пожалуйста. По-жа-луй-ста. Тот день и меня до сих пор держит в оцепенении.

Твои губы кривятся. Пытаешься что-то сказать сквозь слезы. Не слышно. Звуконепроницаемое стекло или Бог знает что…

— Не слышу, — указываю я на ухо.

Но слезы тебе мешают видеть.

— Громче! — разрывается рот в немом крике. — Не слы-шу!! — также беззвучно, но уже одними губами пытаюсь сартикулировать я.

Вот и прощальный взмах руки. Кажется, поняла.

Теперь я отважился бросить последний взгляд на то, что осталось после меня. Содрогнулся, съежился. Если б только мог, я бы затрясся в рыданиях. Слезы бы смыли тот сухой, въедливый ужас. Прерывистое дыхание позволило б глотнуть воздуха. Глупец, я еще разозлился, когда ты сняла поцелуем мою скупую слезу. Помнишь?.. Врасплох меня никто не заставал. Только… ошибка. И о чем горевал я тогда? Что так отчаянно жалел? Не вспомнить. Ше-лу-ха.