Сокровища святых. Рассказы о святости

Строителем Оптиной пустыни считают архимандрита Моисея (Путилова). Ему помогал родной его младший брат, в монашестве принявший имя Антоний, также прославленный в сонме оптинских преподобных. Вся жизнь старца Моисея, чьими молитвами Оптина была вызвана из забвения, была единым самоотречением. Многим своим современникам и даже почитателям он казался юродивым. Наиболее заметны в нем были бесстрастие и щедрость. Его прозвали в Оптиной «великим гонителем на деньги». После его кончины не осталось ни личных вещей, ни денег. Только облачение, которое было на нем в день кончины, да гривенник, закатившийся в щель бюро. Келейник старца так и сказал: «Батюшка его не увидел, а то бы отдал».

В духовном пути старца Моисея можно различить ясно два периода. Первый — отшельничество в Рославльских лесах, и второй — Оптина пустынь. Путь к Оптиной пролегал через годы тяжелейших трудов. В начале монашеского пути Тимофею, будущему игумену Моисею, довелось встретиться с одной из самых загадочных личностей той эпохи — со старицей Досифеей. Подвизалась эта таинственная старица в Ивановском женском монастыре, была уже преклонном возрасте и жила весьма замкнуто. По общему мнению, это была Августа Тараканова, дочь Елизаветы Петровны, заточенная в монастырь Екатериной II. Ее почитали как мудрую старицу. После смерти Екатерины она даже стала понемногу принимать народ для духовного совета.

^{Святые врата Оптиной пустыни}

Жизнь ее отличалась простотой и умеренностью, но особенное прилежание у нее было к молитве. Тимофей сподобился свидания со старицей Досифеей и духовного наставления. Впоследствии он писал ей письма, на которые даже получал ответы. Целиком сохранилось довольно большое письмо, написанное образным, тонким стилем, в котором старица поддерживает молодого подвижника в его намерении посвятить жизнь Богу и уговаривает придерживаться выбранного духовного наставника. В период отшельничества Тимофею, будущему игумену Моисею, пришлось выдержать сильнейшие испытания, достойные тех, которые выпадали на долю отцов-пустынни-ков времен Антония Великого, но только в более суровом и холодном климате, на более скудной земле.

Подвизался Тимофей под руководством старца Дорофея, средства к существованию добывал рукоделием или переписыванием богослужебных книг. Летом собирал грибы, ягоды и огородные овощи: возле кельи было несколько грядок, там сажали капусту и репу. Келью, в несколько комнат, подвижники выстроили сами, и Тимофей показал при этом отличные способности плотника. Подвижникам пришлось перетерпеть и разного рода лишения, и болезни, и даже нападение разбойников, едва не лишивших старца Дорофея жизни. Разбойники пришли в келью под видом странников, во время чтения Псалтыри.

Напали они внезапно и жестоко — были хорошо вооружены. Но Тимофей смог защитить своего духовного наставника — сердце его не оставляло молитву. Пребывание в Рославльских лесах пришлось на довольно трудное для страны время: Отечественная война и послевоенные годы. В начале 20-х от архиерея пришло указание рославльским пустынникам переселиться в скит при Оптиной пустыни.

Период пребывания в Оптиной для Моисея начался так же, как и период пустынножительства. Вместе с помощниками он рубил деревья, выкорчевывал пни, расчищал место для будущего строительства. Вскоре был составлен план скита, а в июне 1821 года утвержден Козельским владыкой. Строительство Иоанно-Предтеченского скита при Свято-Введенской Оптиной пустыни приобрело нечеловеческий размах и порой даже причудливые формы. Игумен Моисей благословил строительство, и даже сам принял участие в посадке кедров возле братских келий. Удивительно, но прихотливые растения прижились. Недоставало пищи и строительных материалов, а игумен заботился о цветнике, в котором росли бы французские розы. Но Господь так щедро наделил это место Своей Благодатью, что все недостатки восполнялись, а пожертвования приходили одно за другим. Обитель росла и хорошела. Ни церковное, ни епархиальное начальство особенного участия в судьбе обители не принимали. Игумен раздавал деньги направо и налево, часто переплачивая или как будто не замечая обмана торговцев, но плата работникам всегда выплачивалась вовремя.

Искреннему изумлению перед чудом воскрешения усопшей обители сопутствовал ропот. Абсолютное бескорыстие игумена и пугало, и восхищало. Человеческое сознание ослабевало, столкнувшись с силой Бога.