Сокровища Валькирии. Правда и вымысел

Он вспыхнул на миг, от негодования загорелись глаза, и тут же увял, обмяк, словно тряпка – почудилось, всхлипнул!

Я не знал, что сказать ему в утешение, потому спросил, о чем думал:

– И ты теперь добровольно идешь в Мир Мертвых?

– Нет, с радостью! – оживился стражник. – Меня поведет Валкария!

Она придет и скажет – я выбираю тебя, витязь, встань и ступай за мной!

И покроет мою голову плащом… Да, она может произнести и другие слова, я не знаю, как все это происходит. Никто из живых не знает… И еще скажет, смотри под ноги, чтобы случайно не запомнить обратного пути. Я пойду по ее следам! А две белые Дары понесут мой меч. Валкария проведет сквозь восьмые двери и там сдернет плащ с моей головы. И тогда Дары снимут с меня одежды и погрузят тело в источник с мертвой водой, а потом – с живой. Раны мои затянутся, волосы снова станут русыми, а Валкария примет меня, как новорожденного, в свой темно-синий плащ. И отведет меня на ложе, и подаст золотой гребень….

Стражник опять замолчал, чем-то вдруг расстроенный и озабоченный, заерзал, приподнялся на руках.

– Ты ничего не слышишь?

– Нет.

– Показалось… Она не даст мне золотого гребня, и я никогда не расчешу ее волосы.

– Почему?

– Потому что я пришел сюда сам. Потому что мне отказано!… Но я не верю, нет! Эта старуха обманула! И Валкария обязательно придет!

– А кто это – Валкария?

Теперь он замолчал надолго, и я наконец понял что он не всхлипывает, а похожий на плач звук идет откуда-то сверху.

Пользуясь тем, что стражник молчит, я отступил в сторону двери, через которую мы проникли сюда, нащупал стену и держась за нее рукой, прошел в одну сторону, затем, в другую, считая шаги, чтоб не потерять ориентации – не то что двери, а и ее глубокой ниши не было, только наклонная, неровная и шершавая плоскость. Зажег фонарь и посветил в обе стороны, насколько доставал луч. То же самое!

– Погоди, – вдруг спохватился стражник. – Я не сделал самого главного! Не спросил, кто тебе рассказал о рукописи старца Дивея? Кто он? Человек, которого ты называл Гоем и отпустил на волю?

Я вернулся на его голос.

– Нет, Гой ничего не рассказывал.

– Тогда кто?

– Я все придумал. И рукопись, и старца…

Мне на самом деле никто рукопись не давал, и ничего не рассказывали. Все было придумано, от начала до конца, и по прошествии времени, казалось, даже не очень-то складно, с огрехами. И стилизацию древнерусского языка в исторических главах сделал неумело, вот сейчас бы, когда нашел ключ к слову!

Да я бы смог сам написать за старца! И это был бы другой роман…

– Не правда. Ты должен назвать имя!

– Ты понимаешь, что такое вымысел? Фантазия?

– Как можно придумать, если рукопись существует? – совсем уж бестолково спросил он.

– А что, совпадение исключается?

– Но имя? Ты не мог угадать имя!

– Почему не мог?

– Ладно, не буду настаивать, – вдруг решил он. – Все равно Страга уже не спросит, не успеет. Сейчас придет Валкария, мне нужно приготовиться.

Показалось, он снова стал мечтательным и благодушным, лежал на спине, подложив руки под голову, и будто в небо смотрел. Тишина в копях была абсолютной, только в ушах стучала кровь. И вот неожиданно сквозь ее толчки совсем близко от нас послышался переливчатый, неритмичный звук, напоминающий шелест опавшей листвы. Стражник привстал на локтях, напрягся, готовый вскочить на ноги.

– Что это? – шепотом спросил я.

Он настороженно послушал, лег и вяло махнул рукой.

– Нет, не Валкария. Я помню шорох ее плаща. Почудилось…

– Сразу обоим чудится?

– Здесь так бывает. Когда я впервые спустился в копи, меня преследовали не только звуки, но и видения. Не бойся, это не призраки и не галлюцинации, как бывший врач тебе говорю.

– Слушай, а как ты из врача превратился в чекиста, а потом в стражника? – будто между прочим поинтересовался я.

– Потуши фонарь, – буркнул он. – Батареи садятся.

– Секрет? Нельзя рассказывать?

– Почувствовал свой рок и повиновался ему, – недовольно проговорил он.

– Так просто?

– Каждый должен пройти свой путь. – Он явно не хотел разговаривать на эту тему. – Я прошел, и вот теперь жду Валкарию. А ты мне мешаешь!

– Ну да, теперь я мешаю, оказывается!

– Извини, но ты здесь лишний. Она не явится, если почувствует рядом со мной изгоя.

Это уже было слишком.

– Если я изгой, то кто ты? Надо полагать, гой?

– Иди отсюда, иди!

Я выключил свет, отошел немного в сторону и сел. Вдруг стало по-детски обидно, болезненное ощущение собственной ненужности, сиротской неприкаянности настолько обострилось, что навернулись такие же детские, горькие слезы. Я боялся сморгнуть, сидел, таращил глаза в темноту и подавлял совсем уж ребячье желание встать и уйти.

– Тебе не повезло, – подлил масла в огонь стражник. – Ты явился в царство Валкарий через другие двери, черным ходом. Тебе бы следовало идти через мир живых, а ты пошел сквозь мир мертвых.

– Да ты же сам меня затащил сюда! – Я уже не мог сдерживать ни внезапной ярости, ни слез. – Я тебя пер на своем хребте, а ты отблагодарил, называется!

Он казался невозмутимым.

– Думал, собака успеет, меня встретит Валкария, а я попрошу ее…

– Мне плевать, что ты думал!