Сокровища Валькирии. Правда и вымысел

– Охрана парка, старший егерь Тарасов! – представился он. – Давай причаливай.

– А я тебя и так послушаю, говори!

– Проверка документов!

– Каких документов? Паспорта, что ли?

– И паспорт тоже.

– Нету паспорта! – развел я руками. – В лес с собой не беру. Потеряешь, замочишь ненароком…

– Ну что, базарить будем или документы показывать?

– Давай побазарим. Скажи-ка, старший егерь, в этом озере рыба клюет?

– Ты что, борзый такой, да? – Он забрел в воду по щиколотку, мотнул стволом в сторону берега. – Я сказал, причаливай!

Гражданская война на Урале все еще продолжалась…

– Чего ты кипятишься-то, Тарасов? Я же тебя знаю!

– Меня знаешь?

Теперь можно было лепить все, что угодно.

– Да кто тебя не знает? Помнишь, в прошлом году ты на моторке к нам подъезжал, на Косью? Мы еще тебе бутылку поставили?

Он повесил карабин на плечо, неторопливо и безбоязненно прибрел к лодке – ледяная вода была ему выше колен, даже не глянув на меня, взял за веревку и потянул резинку к берегу. Его решительность и несговорчивость настораживали: егерей я знал с детства, как потомственный охотник, их обычно набирали из обыкновенных деревенских мужиков, по простоте своей не слишком принципиальных, и даже если среди них находились особо рьяные, заполошные, то и такие все равно оказывались податливыми, главное было – разговорить. Так что Олешка относительно парковых егерей не обманывал.

К тому же, плавая по озеру с удочками, я вроде бы ничего не нарушал.

– Ну вот, теперь штаны придется сушить, – заметил я, сидя в буксируемой лодке. – А хозяйство простудишь? Простатит схватишь – подумал? Жена уйдет к другому…

– Хорош болтать! – огрызнулся Тарасов и вытащил меня на мель. – Документы покажи!

– Нету, брат! При себе не носим.

– Обязан носить!

– С чего это? Полицейский режим, что ли?

– Может, ты иностранец! Может, ты сюда незаконно проник.

Я стойку сделал, но спросил как бы между прочим:

– А что, сюда иностранцы проникают?

– Всяких хватает, и иностранцев тоже. В прошлом году вон одного поймали. Тоже сидел здесь с удочками.

Вот это была новость! Если, конечно, егерь страху не наводил…

– Ну я всяко на иностранца не похож, и акцента нет. Хочешь, заговорю по-русски?

– Тот тоже матерился, а оказался англичанин. Ты мне документы покажи!

– Говорю же, не взял с собой.

– Значит, со мной пойдешь.

– С какой стати?

– Нам приказано задерживать и доставлять всех подряд.

– Но за что же, Тарасов?

– По какому праву здесь находишься?

Да он из меня бутылку выжимал!

– Послушай, Тарасов… – Я готов был предложить ему водки, но фляжка-то осталась в логове, которое выказывать нельзя. – Давай разойдемся мирно. А лучше посидим на бережку, выпьем, поговорим…

Он не купился на это, однако насторожился, что-то заподозрил и спросил без прежнего напора:

– Отвечай, по какому праву?

Я ужаснулся про себя: кажется, попал на полного дурака при полномочиях или излеченного алкоголика – два вида самых опасных людей.

– По праву, означенному в Конституции СССР! – отчеканил я.

– Чего-о?..

– Каждый гражданин имеет право на свободное передвижение по всей территории СССР. Когда-нибудь читал Конституцию, Тарасов? Так вот про парки там ничего не сказано. И устраивают их, чтоб люди отдыхали.

– Ты что, такой умный, что ли?

– Да был бы умный, к берегу бы не поплыл!

Называть себя нельзя ни в коем случае, как и документы показывать. Но к такому случаю я не подготовился, никакой легенды не придумал и прикрытия в виде какой-нибудь справки не имел. Все второпях, и вот результат…

А в кармане лежит левый ствол, да еще иностранный, английский!

– Да кто ты такой? – возмутился егерь. – Ишь, еще права качает!

– Могу сказать только твоему начальству! – Надо было темнить, чтоб под карабин не поставил и не повел. Конечно, можно и удрать, но тогда сразу окажешься вне закона и жизнь на Манараге начнется веселая, игра в казаки-разбойники.

– Вот сейчас и пойдем к начальству.

– Нет уж, Тарасов, ты сейчас к нему пойдешь. И его сюда приведешь.

– Кого?

– Начальство свое, олух! Ну что встал? Давай шевелись!

И это не возымело особого действия. Тарасов натянуто рассмеялся, махнул стволом карабина.

– Ладно, парень, это я уже слыхал не один раз. Давай топай вперед, там разберемся.

– Не пойду! – Я встал, размялся, и тяжелый кольт оттянул полу штормовки, что егерь сразу заметил и будто бы смутился, сбавил напор.

– Оружие есть?

– Мы без оружия в горах не ходим.

Он вроде бы растерялся – о чем-то догадывался, но еще мучили сомнения, – его сейчас надо было заговаривать, как детскую грыжу. Я выпутал из нагрудного кармана красный писательский билет, махнул перед его носом и тут же спрятал.

– Вот тебе документ! А теперь говори, в горах люди есть? Кроме нас с тобой?

– Как сказать… Они всегда есть, люди…

– Прямо скажи: есть или нет?

– А что я, докладывать обязан? – спросил хмуро.

– Обязан! Ты на государственной службе.

Егерь вдруг повесил карабин на плечо.

– Ничего я не обязан! У меня работа есть. Пойду я…

– Никуда ты не пойдешь, Тарасов! – Я выскочил из лодки. – Пока не доложишь обстановку. Где люди, кто, зачем в горы пришли?

Он глянул на меня, как на врага, которого вынужден терпеть.