Сокровище

Я вижу и остальные шесть статуй, но они находятся слишком далеко, чтобы я могла хорошенько их рассмотреть. Я отмечаю про себя, что надо будет пройтись по этому саду позже, если у меня будет на это время, – моей любимой музой всегда была Каллиопа [12], и мне не терпится узнать, как Куратор решил изобразить ее.

– Просто офигеть, – замечает Флинт и ступает на длинную извилистую дорожку, ведущую к парадным дверям – которые, кажется, тоже сделаны из золота. Дверные молотки в виде львиных голов на кольцах точно изготовлены из золота, и в их пастях зажаты изумруды размером с мой кулак.

Мы следуем за Флинтом, любуясь роскошным садом.

– Зашибись, – выдыхает он, потянув за изумруд и три раза быстро стукнув молотком в дверь.

– Мне казалось, что мы еще к этому не готовы, – говорю я, схватив его руку и отведя ее от дверного молотка, чтобы не дать ему постучать еще. – По-моему, сначала нам нужно составить план.

– Наш план состоит в том, чтобы привлечь внимание Куратора и затем попросить его о помощи, разве не так? – спрашивает Флинт. – О чем тут еще говорить?

Вообще-то поговорить нужно о многом. Но уже поздно, поскольку дверь отворяется. И человек, стоящий за ней, выглядит совсем не так, как я ожидала. Хотя, пожалуй, именно так и должна выглядеть та – ибо это женщина, – кто спроектировала это здание и придумала этот сад.

Она миниатюрна – ее рост ниже моего, – ее черные волосы, доходящие до подбородка, завиты в колечки вокруг на редкость хорошенького личика, и ее смуглая кожа блестит в солнечных лучах.

Ее носовая перегородка и правая бровь украшены пирсингом, и на всех пальцах ее рук – а также на большинстве пальцев ног – красуются кольца. Кроме того, на обоих ее запястьях надето по дюжине тонких золотых браслетов и плетеных фенечек, на ладони и тыльные стороны рук нанесены замысловатые узоры из хны, а из ушей свисают серьги с разноцветными перьями. Она одета в рваные джинсы с прорехами на коленях и винтажную футболку, изготовленную в честь концертного тура группы Joan Jett and the Blackhearts, и все это дополняют очки в золотой оправе.

В ее украшениях и прикиде сочетаются богемный стиль и стиль панк-рок, и выглядит она на редкость классно. К тому же, судя по всему, она нечто большее, чем человек, – радужки ее глаз чернильно-черные, с серебряными крапинками, очень похожими на звезды.

– Входите, – говорит она, распахнув дверь. – Я жду вас со вчерашней ночи. Похоже, добраться сюда вам было сложнее, чем я ожидала.

– Выходит, вам было известно, что мы придем? – вырывается у меня.

Она смеется.

– Разумеется, Грейс. Это вытекает из моей божественной природы. Вам нужно иметь куда больше козырей в рукавах, если вы не хотите, чтобы я заранее знала, что вы придете ко мне.

Я поворачиваюсь к Хадсону и произношу одними губами:

– Еще одно божество?

Он пожимает плечами, но я знаю, что сейчас он думает о том же, о чем и я – как же мы этого не предвидели?

Она проводит нас по огромному вестибюлю, стены которого увешаны оригиналами картин Ротко, Поллока и Хэринга, и мы с Хадсоном смотрим на них, округлив глаза и немного отстав от остальных.

– Было очень интересно наблюдать, как художники писали эти картины, – бросает Куратор через плечо. – Позже вы можете вернуться сюда и рассмотреть их. Но я только что закончила готовить завтрак. Вы наверняка умираете от голода.

Словно в ответ на эти слова у Флинта громко урчит в животе, и все смеются.

Он улыбается Куратору обворожительной улыбкой, скромно пожимает плечами и замечает:

– Завтрак – это прием пищи, который я люблю больше всего.

Она улыбается ему в ответ.

– Знаю. Я испекла маффины с начинкой из голубики и апельсинов специально для тебя.

У него округляются глаза.

– Откуда вы знаете, что это мои… – Он замолкает, вспомнив то, что она только что сказала.

Она подмигивает ему и ведет нас в столовую.

– Вы можете воспользоваться этим фонтаном, чтобы помыться, – говорит она, показав кивком на золотой трехъярусный фонтан в углу, тоже украшенный драгоценными камнями, с пузырящейся мыльной водой. Рядом высится стопка белоснежных полотенец из египетского хлопка.

Мы выстраиваемся, чтобы помыться. После всего, что с нами случилось с момента ухода из Адари, все наверняка ощущают себя такими же грязными, как я сама. Но хотя Куратор нравится мне – очень нравится, – должна признаться, что этот фонтан вызывает у меня некоторые опасения. Во всяком случае, до тех пор, пока я не подставляю руки под льющуюся воду. Потому что через считаные секунды после этого все мое тело, зубы и волосы становятся совершенно чистыми.

Это одно из самых странных ощущений, которые я когда-либо испытывала, но я от него в восторге. Мне в голову приходит шальная мысль – нет ли у нее такого же поменьше размером, чтобы я могла взять его в дорогу.

Помывшись, мы садимся за стол, на котором стоят разномастная фарфоровая посуда, разнокалиберные хрустальные бокалы и несколько ваз с цветами, наверняка срезанными в саду.