Сокровище

Джексон закатывает глаза, но улыбается при этом такой же широкой улыбкой. До меня доходит, что сейчас я впервые вижу, чтобы Флинт смотрел на Джексона вот так – радостными глазами, а не так, будто он страдает, но пытается это скрыть. Это замечательный взгляд – и замечательная улыбка, – и я надеюсь, что в будущем увижу еще много таких взглядов и улыбок.

Флинт замечает, что я смотрю на него, и шевелит бровями, а затем опять исчезает в танцующей и смеющейся толпе.

– Я рада за тебя, – говорю я Джексону, когда мы остаемся одни. – Хотя вам с Хадсоном пришлось потратить немало времени, чтобы понять, что вы не единственные, кто должен приносить жертвы.

– Может быть, дело было в том, что мы оба знали, что нам надо многое искупить.

– Вы оба очень хорошо с этим справились. – Я обнимаю его снова. – А теперь вам надо просто быть счастливыми.

– Мне нравится, как это звучит. – Он отстраняется от меня, когда кто-то за моей спиной прочищает горло.

– Можно мне кое-что добавить?

– Иди найди свою пару, – шепчу я Джексону и, повернувшись, вижу дядю Финна, стоящего рядом и глядящего на меня глазами моего отца.

– Я горжусь тобой, – говорит он и тоже обнимает меня. – Мы все так гордимся тобой.

– Спасибо, – шепчу я, чувствуя, как срастается еще одна трещина моего разбитого сердца. – За все.

Когда он отходит, его место занимает моя бабушка. Как и всегда, я понятия не имею, что у нее на уме.

– Пойдем со мной, – говорит она, и едва я отхожу вместе с ней, как мы оказываемся не на склоне Динейли, а идем в одиночестве по дощатой дорожке на моем любимом пляже в Сан-Диего, и перед нами стоит несколько шахматных столиков.

– Сядь, – командует Кровопускательница, и я сажусь, потому что даже посреди празднества нам есть что сказать друг другу.

Когда она тянется к шахматной фигуре, я останавливаю ее руку.

– Я хочу кое-что тебе предложить.

Она приподнимает бровь.

– Я уже знаю, что ты собираешься сказать, и я согласна.

– Отлично. Из тебя получится прекрасная королева вампиров.

– О, Грейс, дорогая. – Она смеется. – Я уже была королевой вампиров. Так что это будет всего лишь повторением. – Она опять пытается взять с доски ферзя, и я опять останавливаю ее. – Ты не хочешь играть? – удивленно спрашивает она.

– Нет, не хочу. Ты многому меня научила, но я буду править не так, как ты.

Секунду мне кажется, что сейчас она отчитает меня, но затем она просто улыбается и говорит:

– Думаю, это к лучшему, – и сбрасывает все фигуры с доски.

Эпилог Помни об учении

За последние десять минут я смотрю на эти чертовы часы уже в двадцатый раз. Ее еще нет. Почему ее еще нет?

Я чувствую себя полным придурком оттого, что так разволновался из-за опоздания Грейс на пару минут, но я храню этот секрет уже несколько месяцев, и мне не хочется ждать, хочется поскорее увидеть ее лицо.

Жаль, что ждать этого мне, похоже, все-таки придется.

Решив, что, пока я жду, можно чем-нибудь заняться, я беру с письменного стола телефон и иду к двери кабинета. Но, разблокировав телефон, я тут же врезаюсь в Грейс.

– Прости, я опоздала, – говорит она и коротко смеется. – Я потратила последние полчаса, пытаясь помирить Томаса и Дилана.

– Опять? – спрашиваю я. – И из-за чего же они поссорились на этот раз?

Она закатывает глаза.

– Козел Дилана забрался в комнату Томаса и сожрал левую половину его коллекции кроссовок.

– Только левую? – Меня мучат опасения. Я весь последний год приводил в порядок свою коллекцию нижнего белья «Версаче» и не знаю, что бы сделал, если бы козел Дилана запустил свои зубы в мои синие «Барокко».

– Томас утверждает, что этот козел был настроен особенно гнусно.

– Не могу с этим не согласиться, – говорю я. – По-моему, в том, что он сожрал только левые кроссовки из каждой пары, явно есть что-то дьявольское.

– Так я и сказала. Дилан был не восторге.

– Он вообще редко бывает доволен, – замечаю я, притянув ее к себе и обняв.

От нее пахнет яблоками и корицей, стало быть, время между попытками помирить Томаса и Дилана она опять провела на кухне. Она полна решимости научиться готовить. Я твержу ей, что было бы лучше взять несколько кулинарных уроков в местном магазине кухонной утвари Sur le Table, но она твердо настроена научиться всему в кухне нашего средневекового донжона… к великой досаде Шиован и остальных горгулий.

Она прижимается ко мне, я утыкаюсь лицом в ее волосы и минуту просто вдыхаю ее запах, черпая в ней покой, который будет необходим для того, что мне предстоит.

Однако в конце концов она отстраняется и вопросительно смотрит на меня.

– Так почему ты хотел встретиться здесь? Что-то случилось?

– Можно и так сказать. – Я беру ее за руку и мягко тяну к двери. – Я уже давно работаю над одной штукой, и сегодня, как мне кажется, самый подходящий день для того, чтобы рассказать тебе об этом.

Должно быть, что-то в моем голосе настораживает ее, потому что смех уходит из ее глаз, и она всматривается в мое лицо, будто пытается понять, что у меня на уме.

– С тобой все в порядке? – спрашивает она.

– Да, конечно. Все путем.