Сокровище

– Какого хрена, мать твою? – восклицает Джексон.

Он явно собирается сказать что-то еще, но я уже направляюсь туда, куда показал парень, и не слушаю. Надеюсь, я сумею найти то, о чем он говорил…

Я захожу в секцию и застываю. Потому что эти самые коллекционные товары, о которых он говорил, тут везде.

Они занимают целый проход. Целый проход.

Тут продаются футболки с надписью «Хадсон Вега навсегда». Блокноты с его ухмыляющейся физиономией на обложке. Чашки с ругательствами на британский манер. Кухонные полотенца с вышитыми на них вампирскими клыками и его любимыми британскими идиомами. И статуэтки – множество самых разных статуэток, после двенадцатой позы я сбиваюсь со счета.

И что самое удивительное, флаконы с землей, этикетки на которых гласят: «Подлинная земля с фермы ТАМ, которой касался Хадсон Вега».

Внезапно я начинаю понимать, почему Арнст бросился вчера вечером к огороду, чтобы отогнать воров, крадущих землю. И почему потом он и Мароли уходили от наших вопросов. Эти воры пришли на их ферму, чтобы украсть землю, которой, возможно, касался Хадсон Вега.

А я-то беспокоилась, что это могли быть охотники. Что ж, это намного, намного лучше.

К тому же теперь стало ясно, где они взяли ту статуэтку Хадсона. Они не заказывали ее специально – им достаточно было зайти в ближайший магазин сувениров.

Я поражена. У меня ум заходит за разум. Потому что такого я не могла представить себе даже в самых безумных фантазиях – не могла представить себе, что такое произойдет с Хадсоном или с кем-то другим.

Кроме разве что Гарри Стайлза.

Я перевожу взгляд на Хадсона, чтобы посмотреть, как он это воспринимает, и вижу, что он уставился на статуэтку, изображающую, как он демонстрирует бицепсы, подняв руки по обе стороны от головы. На лице настоящего Хадсона при этом читается неподдельный ужас.

Когда он замечает, что я смотрю на него, его лицо разглаживается, но он фыркает – с чисто британским высокомерием – и говорит:

– Я уверен, что никогда в жизни не принимал такую позу.

– Не бери в голову, дорогой. Похоже, эти ребята вообще допустили кучу художественных вольностей. – В качестве примера я поднимаю стакан с рецептом приготовления якобы любимого напитка Хадсона под названием «Кровавый коктейль».

– Я не могу пить ничего из того, что сюда входит, – замечает он, прищурившись, чтобы разобрать крохотные буковки по бокам стакана.

– А я что говорю? – Я улыбаюсь ему. – Послушай, да забудь ты обо всех этих неточностях и просто насладись моментом. Ты знаешь хоть кого-то, кто имел бы в сувенирной лавке целый проход, посвященный ему?

– Не говоря уже о собственном фан-клубе, – прикалывается Мэйси, и я впервые за долгое время вижу в ее глазах озорные огоньки. – Думаю, нам стоило бы вступить в него, Грейс.

– Полностью согласна, – отвечаю я, смеясь. – Я могла бы выложить им все его секреты.

Хадсон закатывает глаза.

– Ты шутишь.

– Эта штука нравится мне больше всего, – говорит Иден, взяв в секции маскарадных костюмов маску Хадсона и нацепив ее на лицо. – Ну, как я выгляжу?

– Я попал в ад, – бормочет Джексон, ни к кому не обращаясь и в ужасе глядя на полки. – В самый настоящий ад.

– Ничего, ты это переживешь. – Флинт нахлобучивает ему на голову вязаную шапку с надписью «Я делаю это как Хадсон» и достает свой телефон. – Давай сделаем селфи.

Я никогда еще не видела, чтобы Джексон двигался так быстро.

– Только через мой труп, – огрызается он с легкой улыбкой, похоже оценив наконец юмор, но поспешно срывает с головы шапку и, кинув ее обратно Флинту, со всех ног бежит к выходу из магазина.

– Этим ты хочешь сказать, что тебе больше по вкусу здешние бейсболки? – кричит ему вслед Флинт, и мы все хохочем, тоже идя к выходу.

– Какого хрена? Что здесь творится? – шепчет мне Хадсон, пока мы пробираемся по проходам между полками.

– Не знаю, но, по-моему, тебе это должно нравиться.

– Нравиться? Мне? – На лице его отражается почти такой же ужас, как тот, который я только что видела на лице Джексона.

– Да, тебе. Люди наконец-то поняли, какой ты потрясающий, и на этот раз я с ними согласна.

– Есть разница между тем, когда тебя просто не хулят и не оскорбляют, и тем, когда люди наряжаются тобой на маскарад, – говорит он.

– Верно, – соглашаюсь я, обхватив рукой его талию и крепко сжав ее. – Но есть множество куда худших персонажей, в которых они могли бы рядиться.

Он только закатывает глаза, но его скулы окрашивает довольный румянец. Пусть все эти перегибы и смущают его, но я достаточно хорошо знаю потерянного маленького мальчика, живущего в глубине его души, чтобы видеть, что он испытывает некоторое удовлетворение.

Поэтому, как только он выводит Дымку на улицу, чтобы она прогулялась, я хватаю шляпу с надписью «Миссис Вега». В конце концов, если все в городе носят такие шляпы, полагаю, будет лучше, если его настоящая пара тоже приобретет ее.

Я оказываюсь права, потому что, увидев меня на улице, он не может перестать смеяться.

– Она хорошо смотрится на тебе, – говорит он, дернув за украшенные стразами поля красно-черной шляпы, которую я не могла не купить.