Сокровище Черного моря

Работы профессора Смолина и его сотрудников с растениями-концентраторами проводились в течение многих лет на основе законов пластичности, открытых советской шаукой. Чтобы заставить растение повысить естественное его свойство накапливать какое-либо вещество, на опытной станции Института биогеохимии, под Москвой, скрещивали растения, привезенные из разных мест - одно с Дальнего Востока, другое из Белоруссии, или одно с Алтая, другое с Северного Кавказа. Проросток помещали в почву, обогащенную веществом, которое хотели концентрировать в тканях растения. Затем шел отбор наиболее пластичных экземпляров, с повышенным свойством накапливать это вещество. Мало пластичные растения уничтожались. Так были собраны те фантастические растения-концентраторы, которые воспитывались на плантациях опытной станции профессора Смолина.

Все эти приемы оказались мало пригодными для воспитания золотоносных водорослей, хотя бы потому, что в лаборатории Смолина не было опыта их искусственного разведения. Сотрудники лаборатории привезли из всех четырнадцати морей Советской страны различные формы водорослей. Но скрещивание этих форм удавалось с большим трудом. Рост гибридов шел крайне медленно. После первых же опытов Смолин убедился, что старые методы здесь неприменимы, что надо не механически использовать их на новых объектах, а искать совершенно новые приемы повышения пластичности растений. Прежде всего надо было решить для самого себя, - в чем должны заключаться эти новые приемы. А для этого необходимо было войти в то особое состояние творческого возбуждения, которое известно каждому ученому, но переживается каждым по-своему. Все помыслы и чувства, весь предшествующий опыт и все накопленные знания должны быть сведены, как в фокусе лупы, - на обдумывание поставленной задачи. "Неотрывное думание", - так называл это состояние великий физиолог Павлов.

"Неотрывное думание" у Смолина не получалось. Он ощущал это с холодным бешенством весь истекший год. Вот потому-то он и согласился с такой легкостью на предложение Петрова применить в опытах колхицин. Именно поэтому так непреодолимо трудно оказалось для него разобраться в результатах работ Крушинского и понять, в чем же заключалось его открытие.

Все это стало ясным Смолину в ту бессонную ночь, которую он провел у окна своего кабинета после гибели культуры гигантской водоросли.

Находка Ольги Дубровских была неожиданной удачей, сразу открывшей перед Смолиным новые, безграничные перспективы исследования. В самом факте не было ничего необычного, хотя лет двадцать назад этот факт показался бы совершенно фантастическим: развитие, совершающееся на основе разрушения.

Более ста лет в науке держалось стойкое убеждение в том, что новые организмы - микробы, растения, животные - возникают только одним способом: от материнского организма отделяется кусочек тела и этот кусочек, разрастаясь, превращается в новый организм, подобный материнскому. Таким кусочком материнского тела считалась зародышевая клетка-микроскопический комочек живого вещества, обладающий характерным строением: капелька протоплазмы, и внутри нее крохотный шарик - ядро. Эта капелька обладает удивительным свойством - делиться надвое, превращаясь в две дочерние капельки-клетки. Все развитие организма считалось результатом бесконечного деления клеток, а сам организм рассматривался как гигантское собрание "единиц жизни", как назывались клетки в научно-популярных книгах. В науке властвовала мысль о нерушимости клеток в процессе развития. Причины изменений организмов искали в процессе слияния отцовской и материнской зародышевых клеток - оплодотворении. Разрушение клетки, да и любого другого оформленного образования в организме, считалось гибелью, прекращением жизни.

И тем не менее, в науке не раз за последние сто лет возникала идея о том, что разрушение лежит в основе процессов новообразования. Факт разрушения отрицать было нельзя - клетки и любые другие образования в организме беспрерывно, в результате работы, разрушаются и заменяются новыми. Но надо было решить: какое значение имеет этот факт для развития живого организма? Всегда ли разрушение - только смерть старых форм жизни или оно представляет собой также и основу зарождения новых форм?