Сокровище Чингисхана

— Доводилось, доводилось. Самый богатый скотовод в Гоби, чьи кобылы не дают ни капли молока. — Он усмехнулся и сде­лал еще глоток айрака.

— Кто его построил? — спросил Джордино.

— Не так давно в Гоби появилась большая группа людей с оборудованием, трубами и копательной машиной. Они проры­ли под землей туннели длиной в десятки километров. Я рабо­тал у них, недолго. Проводником. Заплатили мало. Их началь­ник сообщил мне, что они выполняют заказ какой-то нефтя­ной компании из Улан-Батора. Компания просила их никому ничего о нем не говорить. Потом они исчезли. Остальные ра­бочие сильно нервничали. Они быстренько расставили дере­вянных верблюдов, вкопали большие цистерны, замаскировав их под гэры, и уехали. Было это несколько месяцев назад. С тех пор цистерны стоят пустыми, пыль и фязь собирают. Да и В других местах тоже.

— Как? Есть еще такие лжедеревни? — спросил Питт.

— Да, есть еще три поселения с металлическими гэрами, они расположены неподалеку от границы. В точности такие же, как и то, что вы видели. Совершенно одинаковые. Все пустые, и везде стоят деревянные верблюды.

— В этом районе есть нефтяные скважины, или, может быть, их там бурят? — спросил Питт.

Цэнгэл на мгновение задумался, затем отрицательно пока­чал головой:

— Нет. Нефтяные скважины я видел в Китае, много лет на­зад, а в этом районе — ни одной.

— Как вы думаете, зачем они маскируют цистерны и ставят деревянных верблюдов?

—  Не знаю. Поговаривают, цистерны вкопал какой-то бо­гатый скотовод. Предполагает собирать в них дождевую воду и затем поливать ею землю, пастбища к жизни возвращать. Мест­ный шаман утверждает, что деревянные животные — это плата предкам за беспокойство, причиненное осквернением пусты­ни в результате подземных работ. Кто-то считает все это делом рук сумасшедшего. Только все они ошибаются. Я думаю, ка­кой-то очень богатый и влиятельный человек собирается тай­но забрать себе богатства пустыни. Иначе зачем ему скрывать свои действия? Только злые сердцем скрывают свои поступки.

Айрак почти валил Цэнгэла с ног. Он допил остатки из сво­ей пиалы, поднялся на нестойких ногах, пожелал гостям и се­мье спокойной ночи и направился к одной из кроватей. По­дойдя к ней, он как подкошенный рухнул на покрывала, и спу­стя несколько минут уже смачно храпел. Питт и Джордино помогли его жене и сыну убрать со стола и вышли подышать свежим воздухом.

—  И все-таки бессмыслица какая-то получается, — сказал Джордино, пристально глядя на вечернее небо. — Зачем кому- то понадобилось вкапывать в пустыне цистерны? Уж не пыль же на них собирать?

—  Возможно, здесь скрывается нечто более важное, чем просто цистерны, — предположил Питт.

—  У тебя есть какие-то мысли? Поделись.

—  Полагаю, мы находимся возле гигантского источника нефти, — ответил Питт.

30

Несмотря на оглушительный храп Цэнгэла, спали Питт и Джордино крепко. Их положили на кровати, а Нойон улегся на ковер, предварительно разложив на нем несколько подушек. Проснулись все на рассвете, позавтракали вареной лапшой и чаем. Цэнгэл оседлал гостям двух лошадей. Питт и Джордино отправлялись вместе с Нойоном в соседнюю деревню. Там рас­полагался небольшой монастырь, организовавший для детей из округи школу, куда они на три дня в неделю и приезжали. В монастырь из Улан-Батора, не очень, правда, регулярно, при­езжал крытый грузовике продуктами. Предполагалось, что Питт и Джордино дождутся его в монастыре и отправятся на нем в столицу.

Питт поблагодарил жену Цэнгэла Ариунаа за радушный прием, неуклюже сунул ей в руку несколько пыльных банкнот и повернулся к Цэнгэлу.

— Простите, нам нечем отблагодарить вас за доброту и ве­ликодушие.

— Дверь в гэр пастуха всегда открыта. Удачи вам в вашем путешествии, и вспоминайте добром своих друзей из Гоби.

Они попрощались, пожав друг другу руки. Цэнгэл отпра­вился смотреть за стадом, а Питт, Джордино и Нойон, усевшись на трех крепких лошадок, двинулись в путь на север.

— Твой отец — хороший человек,— сказал Питт, глядя, как клубится пыль под копытами лошади Цэнгэла, исчезавшего на горизонте.

— Да, но он часто грустит, поскольку мы живем не на земле наших предков. Нет, у нас тут все нормально, только я же знаю, сердце его лежит в земле Гулунбуир, к юго-востоку отсюда.

— Уж если он здесь преуспел, то везде сможет обеспечить семью, — произнес Джордино, с сомнением разглядывая не­взрачную местность.

— Жизнь здесь — борьба, но когда вырасту, я стану помо­гать отцу. Поеду в Улан-Батор, выучусь в университете на вра­ча и куплю ему всех верблюдов, каких он только захочет.