Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ)

Риан кивнул на дверь, намеренно не открывая ее. Для нее — для настоящей Миры — не существовало никаких преград: она могла раскрыть любую дверь, так же легко, как завладеть его вниманием.

— Пожалуйста, — попросила тихо, и Риан почувствовал, как его окатывает волна неприязни. — Возьми меня с собой. Я не помешаю, правда.

Это стало последней каплей терпения.

Как она смеет притворяться ею? Как смеет давить на него, прощупывать слабые места, играть с сознанием?

Он едва не рыкнул от внезапно накрывшего его с головой гнева. Подорвался к ней, так стремительно, пугающе быстро, что она не успела сообразить и увернуться. Вцепившись в шею, со страшной силой прижал к стене.

Из груди ее вырвался придушенный хрип, лицо искривилось от боли. Это зрелище, подобно мечу, пронзило грудь мужчины, вынудило сердце екнуть.

Это не она. Он не должен видеть в ней настоящую, реагировать на ее боль, жалеть, что посмел применить силу.

— Где она? — прорычал ей в лицо, ни на секунду не ослабляя хватки.

Ухватившись пальцами за его рукав, она поймала ненавистный, обжигающий злостью взгляд. С губ сорвалась усмешка.

— Не понимаю, — с улыбкой шепнула она. — Как ты догадался так быстро? Мы сделали все… Внешность, даже голос… Не узнали бы ни сестры, ни отец, ни Кхела. Как тебе удалось?

Из его дрожащей груди чуть не вырвался вздох облегчения. Это не она. Он страшился ошибиться, причинить ей вред из-за помутившегося рассудка. Понимание, что перед ним не Мира, успокаивало и в то же время усиливало волнение.

Что они сделали с ней?..

— Отвечай. — Он сжал ее шею еще сильнее, а затем, когда она захрипела, ослабил хватку. — Где она?

— Там, — выдавила сипло, — где ты ее не сможешь достать. Ей не выбраться. Ни тетушки, ни зелья, ни истинного… Что же ее избавит от хвоста? Бедная… бедная Мира…

Ее шепот загремел в голове, выводя из себя, издеваясь и не жалея. Риан смутно понимал, что едва контролирует силу. С немалым усилием подавляет желание свернуть ей шею.

Но что останавливало на самом деле: то, что она почти неотличима от настоящей, или же то, что она может и должна все рассказать?

— Зачем ты это делаешь?

— А ты еще не понял? — Она с вызовом посмотрела в его черные глаза. — Нет, ты уже догадался. Она твоя слабость. Не так ли? Возможность влиять на тебя.

— Ничего не вышло.

— И я до сих пор не могу понять почему.

— Потому что ты упустила важную деталь. — Мужчина быстро оттянул пальцами ворот рубахи, представляя взору часть слабо сияющего узора. — Если бы ты была ею, вязь зажгла бы так сильно, что единственным шансом избавиться от боли стала бы ее близость.

Он заметил, как пошатнулась ее уверенность, как блеснул в голубых глазах огонек удивления.

— Ее не было, — почти испуганно шепнула она, не отводя взора от вязи до тех пор, пока мужчина не отпустил ворот.

— Всегда была. И скрывать ее от посторонних глаз не составляло труда.

— Да ты чертов подлец, — усмехнулась девушка. Неуверенность сменилась на какую-то нездоровую, пугающую радость. — И все это время ты терзал ее неизвестностью? Молчал о том, что любишь? Бедная русалочка. Она из кожи вон лезла, чтобы понравиться тебе, а ты предпочел держать ее рядом, храня в тайне свои чувства. И кто из нас настоящее зло?

Наверное, ее слова задели бы его. Наверное, они смогли бы сделать больно, если бы действительно были правдивыми...

— Ты не видишь сути.

— Да неужели? — Она дернулась, точно желала вырваться в эту секунду, но мужчина рывком прижал ее обратно к стене, с новой силой начал сдавливать горло, пока она не промычала: — Суть ясна как день: ты жалкий эгоист.

— Я лишь хотел, чтобы у нее был выбор, — неожиданно для самого себя признался Риан. — Она не должна была оставаться на суше только из-за меня. Не должна была возвращаться в море только потому, что не добилась моей любви. Я хотел, чтобы она сама разобралась в своих чувствах. Поняла, чего желает больше, где и с кем желает остаться. Ее выбор не должен быть ограничен связью. Она вольна решать, и я бы смирился с любым ее решением.

— Не верю.

— Потому что слепа.

Девушка улыбнулась — хищно и довольно. Лицо ее начало меняться, приобретать родные черты. Кожа темнела, испарялись остатки иллюзии.

— Ты тоже слеп, Риан, — сказала Миранда, наконец представ перед ним в родном облике. — Потому что до последнего не видел своих врагов.

Он хотел возразить, желал лишить ее дыхания — немедля, прямо в это мгновение. Но вместо этого разжал пальцы, обернулся, не контролируя свое тело, чувствуя, как исчезает доселе несокрушимая воля.

— Риан, — улыбнулась ему Мира.

Она стояла совсем рядом, нужно только сделать пару шагов, прикоснуться, чтобы убедиться — она реальна.

Его Мира. Правда его?..

— Ты прав: у меня не вышло, — наклонившись к его уху, шепотом произнесла Миранда. — Но ее голос в сочетании с чарами сирены… В целом мире не сыскать ничего сильнее, что способно лишить тебя разума.

Глава 29. Ненастоящая

Тьма спала с глаз резко, будто ее и вовсе не было. Вдохнула глубоко, с небывалой жадностью, и задышала часто-часто, как выброшенная на берег рыба.