Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ)

«Филя!» — прокричала мысленно, и этот внутренний крик больно вгрызся в сознание.

Я зажмурилась, предчувствуя удар об воду, задержала дыхание. Хватило мига, чтобы понять, что я до сих пор страшусь высоты…

Глава 28. В целом мире не сыскать ничего сильнее...

— Ты когда-нибудь сталкивался с подобным?

Риан нагнулся над койкой, вгляделся в безжизненное, как всем казалось, лицо принца. Могло почудиться, что он не дышит, но обостренный слух улавливал тихое, слабое дыхание.

Он хотел было коснуться его щеки, только Вигмар, не шелохнувшись, твердо произнес:

— Не советую касаться открытых участков кожи. — Демон дождался, когда Риан выпрямиться, и продолжил: — Это лишь догадки, но проклятие может быть заразным.

— Проклятия не обладают такой силой, — возразил Фильен, сидя на спинке койки, и с нескрываемым недоверием окинул демона взглядом.

— Ты мало смыслишь в проклятиях, мой друг. И еще меньше в сиренах. Ее так и не нашли?

— Ищут. — Риан повернулся к двум стражникам. — Узнайте, где Миранда. Ее долго нет.

— Я слетаю, — оборотень встрепенулся, расправил крылья. — Быстрее будет.

Кивнув, Риан проследил, как филин стрелой вылетел в распахнутое окно, и глянул на Вигмара, подавляя какое-то тяжелое чувство внутри, чтобы тот не увидел ни намека на возможную слабость.

— Я многое знаю о сиренах, — вдруг сказал демон — тихо и отстраненно. — Но как ни силюсь, не могу понять, что было у этой в голове, когда она решилась проклясть принца. Это покушение? Развлечение?

— Или маневр, — подхватил Риан, — чтобы отвлечь.

Внутри стало еще противнее, еще тяжелее, словно на спину беспрестанно водружали наполненные булыжниками мешки.

Хотелось увидеть ее. Всегда хотелось, но в это мгновение желание стало нестерпимым, подпитываемым тревогой и догадками, которые никак не складывались в единую картинку.

Он встретил взгляд демона, тот понял без слов, кивнул, как бы говоря, что будет здесь, защитит принца ценой своей жизни. А Риан знал, что так и будет: Вигмар поклялся.

Оставив его в лазарете, он направился к себе с единственной целью, затмившей все прочие: взглянуть на нее и убедиться, что она в порядке. И не нужно было слов, чтобы понять, что тревожит ее.

Интересно, в какой момент он стал так остро чувствовать ее состояние? Когда до него снизошла способность понимать ее мысли, пусть те и оставались неуслышанными?

Похоже, все случилось еще тогда, когда она — смелая, но непутевая — вытащила его из воды. Сколько же сил он приложил, чтобы найти ее… Но все было зря: она сама его нашла. Сохранять самообладание, когда она оказывалась рядом, давалось с невероятным трудом, и он не понимал, какова причина этих незримых терзаний. Не понимал, пока не узнал цель ее пребывания на суше.

Он. Он был ее целью с самого начала.

И понимая, сколько времени потерял, Риан хотел повернуть его вспять, чтобы еще при встрече на корабле, плевав на пиратов, шепнуть ей, что помнит. Что он не забыл ее.

Тишина — пугающая и осязаемая — вынудила мужчину замереть посреди холла. Огляделся. Ни намека на присутствие стражей. Куда подевалась охрана, по его указанию обязанная не покидать пост до самого утра?

Он напряг слух, желая избежать этой тишины, давящей на все тело, и встрепенулся, как только уловил приглушенное мычание. Сорвался с места и, нырнув под лестницу, распахнул дверь в кладовку.

Поймав взгляд одного из связанных стражников, обомлел, но лишь на миг, а после, напустив на себя внушительный вид, вынул кляп изо рта одного, помог избавиться от веревок, стягивающих руки и ноги.

— Как давно вы ее видели? — спросил он холодно.

— Господин, все произошло так внезапно… Мы видели целительницу, и потом…

— Миранду?

Сердце будто стрелой пронзило — так больно стало внутри.

Он не дослушал невнятные, все еще окутанные сонливостью слова стражника: бросился к комнате, пытаясь прислушаться, но не слыша ничего, кроме собственного сердца. Уже почти коснулся ручки с робкой надеждой застать Миру там, внутри, когда ее голос приказал застыть:

— Риан?

Мужчина обернулся, встретил чуть обеспокоенный — или притворно-обеспокоенный? — взгляд лазурных глаз. Им двигало желание рвануть к ней, прижать к груди столь крепко, но…

Но, уже сделав шаг навстречу, с большим трудом заставил себя остановиться.

Он смотрел в ее глаза — ставшие родными, пронзающими всякий раз, когда она смотрела то со смехом, то с надеждой или же с тоской, — и не узнавал.

— Почему ты вышла? — спросил, подавив дрожь внутри.

Она шагнула к нему первой, что делала нечасто.

— Хотела найти тебя. Боялась, что кто-нибудь зайдет, сломает защиту… Могу я пойти с тобой?

Она бы не боялась. Нет… Она бы не сказала, что боится.

Она бы изо всех сил старалась подавить страх, не казаться пугливой, беззащитной, хоть и понимала, что он без труда видит все ее страхи. Но сейчас он их не видел, даже несмотря на то, что она сказала.

— Лучше останься в комнате. Я вернусь ближе к утру.