Сокровище государя

– И не нужно, – старательно пряча иконку, Марта фыркнула. – Прогуляемся и пешком. Думаю, здесь не так уж и далеко до моря.

– Нет-нет, не очень далеко.

* * *

– Господин майор! – двое парней с алебардами переглянулись, не то чтобы очень уж удивленно, но так – как будто бы встретили доброго знакомого.

– Ланс! Йозеф! – присмотревшись, Бутурлин узнал своих ополченцев, Игнвара Брамса, розовощекого толстяка пивовара, и его всегдашнего напарника и дружка – сутулого портняжку Йозефа Ланса.

– А вы чего здесь?

– Так, по вашему же приказу – патрулируем!

– А вы не у ворот Святого Якобы должны быть? – убрав шпагу в ножны, задумчиво промолвил риттер.

Тощий Ланс тут же кивнул, еще более сутулясь:

– Там и должны были… Только нас дежурный офицер в порт отправил. Говорит, у ворот народу и так порядком, а в порт корабли каждый день, пьянки да драки.

– Про драки это ты правильно сказал, – Никита Петрович наконец-то сделал шаг в сторону и указал на убитого. – Вон… уже какая-то сволота нашего ополченца убила! Небось, в драке…

– Ого! – удивленно присвистнул толстяк Ингвар. – То-то я и говорю – тут, в подворотне, шум какой-то. А Йозеф мне – послышалось, послышалось…

– И вовсе я ничего такого не говорил, – бравый портняжка обиженно скривил губы. – Я, господин майор, наоборот даже…

– Это очень хорошо, что вы здесь! – склонившись над трупом, Бутурлин зябко потер руки. – Знаете его?

Парни дружно подошли ближе:

– Это же… это же Кристиан! – розовощекий Брамс почесал чисто выбритый подбородок.

– Ну да, он, – меланхолично согласился портняжка. – Приказчиком был… кажется, у «черноголовых». А потом его оттуда за что-то выперли. Темное дело! Может, отомстили?

– Ой, да кому он нужен-то? – Брамс хохотнул с некоторым цинизмом. – Говорят, этот бедолага еще в кости поигрывал… да не совсем честно. Вот его и…

– Ну, вот что, хватит болтать! – деловито приказал «риттер фон Эльсер». – Тащите его в мертвецкую… ну, туда, к пятом батальону…

– Да мы знаем, господин майор.

– Очень хорошо, что знаете. Исполняйте!

Парни подхватили тело…

– Господин майор… а в рапорте что писать? – обернувшись, вдруг спохватился Йозеф. – Дежурный офицер… он ведь потребует…

– Пишите, что сами нашли… случайно, – подумав, бросил риттер. – Меня не указывайте. Не хочу, чтоб думали, будто по портовым кабакам шляюсь.

– Понятно, господин майор! – бросив труп, пивовар браво выпятил грудь и приложил руку к сердцу. – Можете не сомневаться, мы – могила! Верно, приятель?

– Точно!

Могила-то могила… В своих ополченцах майор не сомневался. Только вот и начальник местного сыска генерал-майор Густав Хорн тоже не пальцем деланный! Если он послал соглядатая за кем-то следить и этот соглядатай вдруг был найден убитым – это наводило на совершенно неприятные для Бутурлина мысли. Как скоро весть об убитом дойдет до Хорна? Вероятно, уже завтра… Да, пока патрульные напишут рапорт, доложат – к концу смены… А утром уже – да. И какие выводы будут сделаны? Время-то военное, на месте генерал-майора можно бы и провести превентивный арест, посадив подозреваемого – фальшивого риттера фон Эльсера – под замок, просто так, на всякий случай. Наверняка Хорн именно так и поступит, и начнет производить дознание – а там уж все методы хороши.

Уходить! Давно пора уходить, тем более не сегодня-завтра русские воска все же пойдут на штурм. Пойдут, пойдут – никуда не денутся! Да, к вечеру надо доложить господину коменданту о судовой росписи посыльного корабля – посмотреть, проверить. Шведы ждали подкреплений, и судовая роспись – это как раз то, что нужно! Достаточно ценные сведения, очень даже пригодятся для штурма. Значит, проверить… и уйти с первой же вылазкой!

Дернув шеей, Никита Петрович нервно покусал губы и решительно зашагал к причалам. Пробившееся сквозь облака солнце золотило верхушки корабельных мачт, на отходящих судах матросы поднимали паруса. Глянув на них, Никита Петрович невольно усмехнулся, он давно уже, еще с Ниена, еще издали определял, кому принадлежит корабль. По цвету парусов – запросто. Если светло-коричневые, как вон у той шебеки – это англичане. В Англии паруса – льняные, либо с примесью пеньки… А этот вот флейт – определенно голландский… или французский – они парусину отбеливают, и получается такой цвет – грязно-белый. А вот эта… Хм…