Сокровище Империи

– Ну… так, – кивнул отельмен. – Только не извинялись они… Просто ушли…

Арамис прищурился:

– Но и после этого ты в полицию не заявил. Потому что за сохранность своего организма беспокоился, это понятно. А главным образом, потому, что они тебя за труд вознаградили. Пообещали и там же, в холле твоем, тебе на счет скинули. А уж только потом ты им ключи с ресепшена притащил. Много дали-то?

Парень растерянно заморгал и выдавил с пяток очередных «ну» вперемежку с «э-э».

– Ладно, – сказал беловодец, переглянувшись с Габлером. – Любой труд должен быть оплачен, а тайна сделки есть тайна сделки. Ты другое скажи, мистер: зачем ты нам это сообщаешь? Только про совесть не надо, про моральный облик и так далее.

После короткого молчания вновь раздались скупые «э-э» и «ну».

– Хорошо, я сам скажу, – не выдержал Арамис. – От деников ты отказаться не захотел… Ну, не смог, – поправился он, потому что отельмен отчаянно замотал головой. – Хотя никто тебя искать бы не стал, это они просто запугивали. А потом, когда эти сивилы ушли, ты включил мозги, вспомнив, что они у тебя есть, и начал прикидывать. И прикинул ты, что вся эта неприглядная история может тебе боком выйти. Парни эти рано или поздно попадутся – ведь не за бутылкой же водки спрятанной они в наши номера ломились, – станут их раскручивать… той же отверткой. Знаешь ведь, что такое отвертка, и как с ее помощью язык развязывают?

Отельмен сначала испуганно кивнул, потом отрицательно помотал головой – и вновь закивал.

– Ну вот. И выяснится твоя неприглядная роль в этой истории. Доказать, что ты брал деньги, может, и не докажут, но осадок, как говорится, останется. А кому нужен служащий, которого в полицию таскают? Тут же у вас, думаю, нехватки рабочих рук не наблюдается? И найдет твое начальство повод, чтобы тебя убрать. А в другом месте не возьмут. Такие спаравы, приятель.

Парень совсем понурился и даже, кажется, дышать перестал.

Арамис махнул рукой Крису: «Пошли». Вскинул нэп на спину. Подошел к отельмену, похлопал по плечу:

– Ладно, не горюй, мистер. Спасибо, что все-таки сказал. Предупрежден – значит, вооружен, правильно? Не тронут тебя эти парни, не беспокойся, у них другие заботы. И даже не вспомнят о тебе, так что живи спокойно. Иди, работай, а нам давно уже в гости пора. А то выпьют без нас все что можно и что нельзя.

Отельмен робко кивнул и молча вышел.

Но когда Габлер и Арамис покинули номер, оказалось, что он стоит в коридоре отеля, в двух шагах от двери. Файтеры вопросительно воззрились на него.

– Может, ну… это… – затянул он. – Ну… эти деньги… Может, с вами поделиться?

– Хорошее предложение, – ответил Габлер, заперев дверь. – Спасибо. Только нам и свои некуда девать, шахтерские. Так что оставь себе.

– Можешь выпить на них за наше здоровье, – добавил Арамис. – Чтобы в шахте вкалывать, здоровье нужно иметь отменное.

Файтеры поспешили к лифту.

– Пусть подумает, – усмехнулся кросс, когда кабина пошла вниз. – Бросим Стафл, пойдем в актеры.

– Только сначала побегаем немного, – хмуро сказал Крис. – И роли получше учить надо: ты этих деятелей сивилами назвал, а мы с тобой сейчас вроде бы тоже сивилы.

– Прокол, – согласился Арамис. – Хотя, думаю, этому олуху глубоко плевать, кто мы такие.

Когда они забрались в такси, Арамис еще раз изучил схему и назвал пайлоту конечный пункт поездки – станцию подземки со странным хриплым названием «Махабхарата» в десятке кварталов от отеля «Под крыльями Гаруды». Сбросил нужную сумму со счета, и такси резво стартовало и влилось в поток транспорта, ничуть не ослабший, несмотря на глубокую ночь. Никто их, кажется, специально не преследовал, но такое впечатление могло быть обманчивым.

Пока такси добиралось до этой «Махабхараты», файтеры, не тратя времени даром, продумали предстоящий маршрут и наметили точку финиша. Если за ними продолжали следить, нужно положить конец этой слежке.

– Раз, два, помчались! – скомандовал Арамис, едва такси остановилось у тротуара, и первым выскочил в автоматически открывшуюся дверь. Крис тут же метнулся за ним.

Станцию подземки не заметить было трудно – ее белый куб со светящимся изображением крылатого желтого вагона и витиеватой красной надписью «Махабхарата» возвышался на площади за сквером. Файтеры понеслись по длинной аллее, лавируя в гуще ночной публики. Публика, как и на улицах, бродила, стояла, сидела и даже лежала – в траве под деревьями, на скамейках, под скамейками и просто на плитах аллеи, и казалась вполне довольной собой и окружающим.

«Интересные ребята, – на ходу подумал Крис, едва не споткнувшись о кого-то длинного и бородатого, индифферентно вытянувшегося на спине поперек аллеи. – Небось этой… реинкарнации дожидаются. А если ему, к примеру, на яйца наступить – отреагирует?»

Экспериментировать он не стал. Если кто-то и обращал внимание на двух бегущих мужчин, то ловко это скрывал. Из кустов доносился звон колокольчиков и монотонный стук, и несколько голосов заунывным речитативом поминали чьи-то хари и какие-то рамы – во всяком случае, именно так почудилось Габлеру.