Сокровище любви

- Граф сказал, что если его рабы восстанут, что казалось ему маловероятным, тогда монахини должны попытаться спасти всех женщин из имения, естественно, и меня тоже.

- Но другие не успели уйти, когда час настал?

- Все постоянно говорили о том, что надо уезжать, - ответила Сона. Графиня двадцать раз запаковывала вещи, но потом все казалось так тихо и спокойно, что вроде бы глупо было навлекать на себя ярость, пытаясь куда-либо выехать.

- Да, это можно понять, - согласился Андре.

- Ну и так граф и графиня все откладывали и откладывали отъезд, пока наконец однажды... - Голос девушки осекся, и она на секунду умолкла.

- Что же случилось?

- Дело уже шло к вечеру, когда вдруг к дому, запыхавшись, прибежал один из рабов. Мы в это время сидели на балконе. Он сказал, что громадное войско приближается к плантации, что оно уже совсем рядом и что солдаты поджигают сахарный тростник.

- Ты, должно быть, очень испугалась?

- Думаю, все тогда испугались.., хотя граф и виду не показал; он выглядел очень спокойным и бесстрашным.

- Ну и что же вы стали делать?

- Граф сказал жене, что она должна укрыться в монастыре, но она и слышать об этом не хотела. "Я не оставлю тебя, Филипп, - сказала графиня. - Мое место здесь, рядом с тобой". Потом она повернулась к двум дамам, которые жили в доме; она настаивала, чтобы обе они попытались спастись, но они были уже немолоды и отказались наотрез. "Если нам суждено умереть, - твердо сказала одна из них, - мы умрем здесь, с вами".

- Вот так же вели себя аристократы во время французской революции, пробормотал Андре как бы про себя.

- Да, мы тоже об этом слышали, - продолжала Сона, - но я очень испугалась; я все время цеплялась за графиню, прижималась к ней. Помню, я чувствовала, как мне не хочется умирать! Я хотела жить.

- Ты ведь была еще совсем маленькой.

- Да, мне было только девять лет; за неделю до этого как раз отпраздновали мой день рождения.

- А что случилось потом? - спросил Андре.

- Граф приказал старой негритянке, которая присматривала и ухаживала за мной с тех пор, как я поселилась в доме, отвести меня в монастырь. - Девушка тихонько всхлипнула. - У меня даже не было времени как следует попрощаться. Граф беспрерывно торопил меня, кричал: "Быстрей, быстрей, поторапливайтесь! Ребенок будет там в безопасности, нельзя терять ни минуты!" - Она замолчала, потом продолжила свой рассказ; теперь в ее голосе звенели слезы:

- Я слышала.., что произошло потом, когда меня.., увели...

- Я тоже хотел бы узнать об этом, но мне не хочется, чтобы ты так расстраивалась, жизнь моя.

- Нет, ты должен об этом знать, - сказала Сона. - Граф и трое его сыновей ждали перед домом; когда они увидели полчища чернокожих, пронзительно вопящих, требующих возмездия, под предводительством самого генерала Дессалина, они, должно быть, поняли, что надежды нет. - Голос Соны то и дело прерывался, но она не останавливалась, решив досказать до конца эту печальную и трагическую повесть. - Солдаты несли.., головы белых ж-женщин и.., и детей, насаженные на штыки!

Она плакала, и Андре стал нежно целовать ее лоб и щеки, но Сона не прерывала рассказа, продолжая совсем тихо, но решительно:

- Я.., я слышала потом, что граф повернулся и.., достал пистолет из своего к-кармана; он выстрелил в графиню, а двое из его сыновей сделали то же самое, избавив от мучений двух пожилых дам. Потом.., потом толпа растерзала их!

Андре почувствовал огромную гордость за своего дядю и двоюродных братьев, которые вели себя так, как только и могли поступить мужчины их рода в подобной ситуации.

Он не хотел больше заставлять Сону страдать, вспоминая все эти ужасы; поцелуями он осушил слезы на ее щеках, ее влажные от слез ресницы, а потом стал нежно и ласково целовать ее в губы.

- Все уже позади, - успокаивал Андре любимую, - главное, что тебе удалось спастись.

- Солдаты начали грабить церковь, и все монахини ушли в лес и скрывались там, кроме.., кроме нескольких, совсем молодых.., их схватили, и я.., я не знаю, что с ними сталось.

Андре прекрасно представлял себе, что с ними могли сделать; он подумал, что это вполне в духе Дессалина и его людей, всех его верных последователей, осквернить церковь, надругаться над верующими; для них не было ничего святого.

И Туссен, и Кристоф были хорошими католиками и делали все, что в их силах, чтобы защитить священников, независимо от того, были ли те черными или белыми.

- Так, значит, дядя открыл тебе, где спрятано сокровище, перед тем как его убили? - спросил Андре.

- Я была единственной.., кому он сказал об этом.

- А почему именно тебе?

- Он знал, что многих плантаторов пытали, чтобы узнать, где они прячут деньги, то же делали и с членами их семей; поэтому он решил доверить эту тайну мне, надеясь, что, если восставшие захватят его дом, мне как-нибудь удастся спастись. - Сона чуть-чуть улыбнулась и добавила:

- Возможно, у него было предчувствие. Быть может, Бог поведал ему, что я буду спасена.

- Я могу только благодарить Господа за то, что так оно и случилось, заметил Андре.