Сокровище морского дракона

Разумеется, после происшествия на меня сразу надели подчиняющий обруч. Королевский лекарь осмотрел ногу, покачал головой и вынес вердикт:

— Трещина, заживать будет очень долго, надо магией лечить. — Пожилой приятный мужчина был добр и немного упитан.

По большей частью он занимался мелкими травмами, не требовавшими серьёзного лечения, ведь под рукой были маги. Что ж, о моём случае Раттард уже высказался заранее.

— Это нерационально, — холодно проговорил Коннарт, когда его и главного мага позвали ко мне. Раттард продолжил настаивать на том, что лечить магией меня не будет. — Впереди тяжёлое путешествие на корабле, она должна передвигаться сама. К тому же стыдно будет перед Ворталхом — он решит, что мы ничего не можем, раз не удосужились исцелить принцессу.

Надо же, старший брат умеет удивить.

— Пусть её какой-нибудь солдат на руках носит, — не менее холодно отозвался Раттард. — Зато точно не сбежит и не натворит глупостей.

Ох, как мне хотелось стукнуть этого упрямого старикана по сверкающей лысине!

— Не натворит, — уверенно возразил Коннарт. — Обруч больше снимать не будем, а ещё экранируем её от любого воздействия, чтобы никто не мог найти. Кстати, что будем делать с Клеттоном?

— Завтра у него истекает магический контракт, в его памяти сотрутся все секреты службы. — Пожал плечами Раттард. — А ещё я закрою ему магический доступ в Моривию, пусть обходится теперь без личных вещей. — Он так при этом довольно улыбнулся, что меня мороз по коже пробрал.

Это ведь получается все деньги, магические ингредиенты, артефакты, одежда с обувью — всё теперь потеряно. Как же так? И во всём виновата я.

Стало невыносимо стыдно. Да, Клеттон имел плохие отношения со своим начальником, да, собирался уйти, как только истечёт контракт, но не так. Боюсь, Раттард ещё и репутацию ему подмочит в профессиональных кругах.

Хоть бы Урлух ему помог! Хоть бы тот портал сработал правильно, а не выбросил их неизвестно где! Иначе… иначе всё может плохо закончиться.

— В любом случае, Феаллу надо вылечить, — категорично высказался Коннарт.

И я была бы ему безмерно признательна, если бы он не произнёс это ледяным, равнодушным тоном.

В общем, на корабль спустя сутки я заходила на своих двоих, что не могло не радовать. Правда, охраны вокруг толпилось немеряно, и это не считая очередного артефакта, который навесили мне на шею и запретили снимать. Он полностью закрывал меня от магического поиска, отчего стало совершенно не по себе. Да, я искренне верила, что Карвел меня не бросит, обязательно найдёт, пусть причины, почему я стала для него так важна, были мне неведомы. Я просто чувствовала, что мы — не посторонние друг другу, что между нами существует какая-то связь. Может, у драконов, как у зместов образуются дружеские пары с людьми? Учитывая, что у них много общего, вполне вероятно.

Эх, жаль, что я стала его слышать только под конец и при таких обстоятельствах, когда было не до разговоров.

Меня заперли в каюте куда большей, чем та, в которой я плыла в Шэллвуд, но стены давили несравнимо сильнее. Мысли метались, словно загнанные звери, они буквально выгрызали зубами мою уверенность в себе и друзьях. Стало казаться, что всё будет плохо. Что Вирртан с Клеттоном сгинули, что Карвел либо спит беспробудным сном, либо решил, что я всех бросила и предала. Еда, которую приносили трижды в день, не радовала, я вообще не могла на неё смотреть, разве что пила воду.

И только ночью я немного успокаивалась, потому что видела пронзительные синие глаза с вертикальным зрачком и инфернальным сиянием. Они завораживали, даровали надежду, словно говорили мне: ВЕРЬ. И когда я просыпалась, понимала, что да — вот оно. Это — истинная правда, меня обязательно спасут! Но потом снова накатывало уныние, страх и тоскливая безысходность, от которых, как ни силилась, избавиться не могла.

Я потеряла счёт времени, к моменту прибытия на Эйрон не могла не то, чтобы сказать, какой сейчас день, но даже ногами еле передвигала. Когда Коннарт увидел меня, нахмурил лоб и строго спросил:

— Ты решила себя извести, лишь бы не выполнить свои обязанности?

Я промолчала — не было сил говорить.

— Как была, так и осталась упрямой самовольной девчонкой! — Не выдержав, повысил он голос. — Родители тебя избаловали, а я теперь должен разгребать последствия!

— Тише, ваше величество, не к лицу вам выходить из себя. — В мою каюту явился Раттард собственной персоной.

Надо же, всю дорогу я никому не была нужна, только служанка приходила, чтобы обслужить и заставить поесть (я старательно делала вид, что жую), а теперь, когда мы вот-вот прибудем к суровым берегам Эйрона, они вспомнили о моём существовании.

— Гангеретта, почему она в таком состоянии? — в этот раз Коннарт высказался сдержанно.

— Предсвадебное волнение. — Худое носатое лицо «воблы» казалось замороженным.