Сокровище падишаха

— Ах, елки! — Капитан бросился туда, куда показывал дрожавший палец хозяйки. Вбежав в маленькое пространство, захламленное разными вещами, он сразу оценил обстановку. Сергей попытался перелезть к соседям, на смежный балкон, и это непременно ему бы удалось, если бы нога предательски не соскользнула с карниза. Шаповалов не спикировал вниз только потому, что изо всей силы сжал пальцами балконные перила и теперь болтался в воздухе, как крюк подъемного крана.

— Добегался! — Участковый, вспотев от волнения, схватил беглеца за уже посиневшие от напряжения руки и рывком втащил назад. — Будешь знать, как от милиции сигать!

Ощутив под ногами твердый пол, Сергей медленно сполз на него и, закрыв ладонями лицо, разрыдался.

— Эй, кончай истерику! — Беглец не вызывал никакой жалости, и Мухин ткнул его ботинком. — Ну-ка пойдем в комнату, да ты мне все расскажешь. Чувствую, есть что.

Шаповалов поднял на него красные мутные глаза.

— Нечего рассказывать, начальник, — прохрипел он. — Как раньше говорил, истинный крест. Ничего не знаю и не ведаю.

— А вот это сомнительно, — подождав, пока Сергей медленно поднимется, Василий зашел с ним в комнату. Софья стояла у стола ни жива ни мертва.

— Говорю же, нечего рассказывать, — повторил мужчина, бросив злой взгляд на сожительницу.

— Так чего же с балкона сиганул? — удивился Мухин. — Знаешь, когда у человека совесть чиста, он милиции даже рад.

Сантехник ухмыльнулся:

— Эка загнул. Да ты покажи мне такого чудака. Я ему литруху поставлю. — Он развалился на табурете, превратившись в прежнего развязного жильца. — И, если тебе больше спросить не о чем, иди восвояси. Не мешай рабочему человеку отдыхать.

— Если уйду, гражданин Шаповалов, — произнес Василий более сурово, — то только вместе с тобой. Задержу тебя этак часика на двадцать четыре, кстати, мое право.

— За что? — буркнул сантехник.

— За убийство хотя бы, — Василий невинно смотрел на него. — Как тебе такой расклад?

— Для дураков, — откликнулся Сергей. — Ты прекрасно знаешь, что я невиновен. Мои показания запротоколированы.

Софья по-прежнему стояла как каменное изваяние. Ее белое лицо ничего не выражало. А вот взгляд Сергея беспокойно бегал по комнате, фокусируясь на старой керосиновой лампе, неизвестно зачем торчавшей на серванте. Участковый почувствовал, как вспотели ладони. Неужели…