Сокровище семи звезд

Когда стрелки приблизились к назначенному часу, оба уже стояли с зажженными свечами, точно пехотинцы давно минувших дней со своими запальниками.

Потянулись невыносимо долгие минуты ледяного ужаса. Мистер Трелони неотрывно смотрел на свои часы, готовясь дать сигнал к действию.

Время ползло еле-еле, но наконец стрекот часовых шестеренок возвестил о наступлении роковой минуты. Удары серебряного колокольчика прозвучали для нас подобием трубы судного дня. Один… два… три!..

Фитили египетских ламп воспламенились, и я погасил электрический свет. Во мраке, который рассеивали лишь трепетные огни древних светильников, все приняло причудливые, зыбкие очертания. Мы ждали с бешено колотившимися сердцами. Мое так и выпрыгивало из груди, и мне чудилось, будто я слышу частый стук других. Снаружи неистовствовала буря; ставенки узких окон дрожали и сотрясались, словно кто-то пытался вломиться в пещеру.

Потянулись томительно долгие секунды. Казалось, весь мир замер. Фигуры моих товарищей расплывались в полутьме, отчетливо виднелось лишь белое платье Маргарет. Толстые респираторы, что были на нас надеты, усугубляли странность нашего облика. Когда двое мужчин склонились над ларцом, тусклый свет ламп обрисовал квадратную челюсть и твердо сжатые губы мистера Трелони, морщинистые смуглые скулы мистера Корбека. В глазах у обоих блестел отраженный огонь. Глаза же доктора Винчестера, стоявшего у стены напротив, мерцали как звезды, а глубокие очи Маргарет блистали что черные солнца.

Да разгорятся ли когда-нибудь эти лампы?

В действительности прошло лишь несколько секунд, прежде чем лампы зажглись ясным, ровным светом, который делался все ярче, меняясь от голубого к кристально-белому. Поначалу они не оказывали на ларец заметного действия, но уже довольно скоро в нем появилось бледное сияние, которое начало постепенно усиливаться. Вскоре он стал походить на сверкающий драгоценный камень, а потом – на живое существо, одушевленное светом. Мистер Трелони и мистер Корбек молча вернулись на свои места у саркофага.

Мы ждали с замиранием сердца.

Внезапно раздался хлопок, похожий на приглушенный крошечный взрыв, и крышка ларца приподнялась на несколько дюймов – мы ясно это видели, так как вся пещера была теперь ярко освещена. Потом крышка медленно откинулась, словно под напором какой-то силы, шедшей изнутри, и встала вертикально. Что находится в ларце, я не видел: поднятая крышка загораживала обзор. Ларец по-прежнему светился, и из него пополз бледный зеленоватый туман, струи которого поплыли в сторону саркофага, словно влекомые к нему. Даже через респиратор я ощутил странный едкий запах. Немного погодя туман сгустился и начал заползать прямо в открытый саркофаг. Вне сомнения, мумия каким-то образом притягивала его к себе, и он как-то на нее воздействовал: саркофаг медленно осветился внутри, как если бы лежавшее в нем тело стало источать сияние. Со своего места я ничего толком не видел, но по лицам четверых наблюдателей понял, что там творится нечто странное.

Мне нестерпимо хотелось подбежать и самому посмотреть, но, памятуя о суровом предостережении мистера Трелони, я оставался там, где мне было велено находиться.

Снаружи продолжала бушевать буря, и я чувствовал, как скала, на которой был выстроен дом, сотрясается от яростных ударов волн. Ставни вздрагивали под натиском неистового ветра, казалось, поставившего себе целью ворваться в пещеру. В ту минуту мучительного ожидания, когда силы жизни и смерти исступленно боролись за превосходство, воображение мое разыгралось не на шутку и буря представилась мне живым существом, распаленным лютым гневом.

Четверо наблюдателей, стоявших с напряженными лицами возле каменного гроба, вдруг разом подались вперед. Их широко раскрытые от изумления глаза, в которых отражалось потустороннее сияние, исходившее из саркофага, засверкали каким-то неземным блеском.

Сам я, почти ослепленный ярким, резким светом, уже не доверял своему зрению. Измученным моим глазам почудилось, будто из саркофага поднялось что-то дымчатое… что-то вроде облака белой мглы. В самой сердцевине этого облака, тусклого и полупрозрачного, как опал, смутно угадывались очертания руки, сжимавшей огненно-красный переливчатый камень. Когда яркое сияние ларца слилось с живым сиянием рубина, зеленая пелена тумана, которая плавала в воздухе между ними, внезапно обратилась в каскад бриллиантовых искр – чудо, сотворенное светом!

В следующий миг случилось непредвиденное. Свирепая буря, сражавшаяся со ставнями узких окошек, наконец одержала победу. Со звуком пистолетного выстрела засов на одной из толстых ставен лопнул, и она распахнулась, с грохотом ударившись о стену. В пещеру ворвался мощный порыв ветра – пламя ламп затрепетало, заметалось, а струи зеленого тумана понесло прочь от саркофага.