Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

– Ты сам догадался. Это именно тот хитон, в котором Иисус, наш Господь, шел к своему Кресту. Сейчас не представляю, кому можно доверить эту святыню, но твоему отцу не хотелось бы… Он часто упоминает имя Господа, но столько крови на его руках… Прости.

– Невероятно! – воскликнул задрожавший всем телом Диего. – Не верю, что мы сможем прикоснуться к святыне! Ведь ты позволишь мне это сделать?

– Прошу тебя, друг мой, успокойся, – попросил Тоноак. – Твое волнение может выдать нашу тайну помимо воли, если так будешь себя вести пред ликом отца.

– Ты прав, мой отец не тот человек – кому должна принадлежать одежда Иисуса. Только теперь я понял, почему пошел за вами, – осенило молодого испанца. – Тогда со мной произошло невероятное: словно какая-то сила приказала догонять индейцев, и я не мог не подчиниться. Теперь я точно знаю: меня вел Господь. И больше тебя не покину, даже если будешь гнать меня!

– Спасибо, добрый друг!

Им довелось прервать беседу, так как отряд вошел в деревню, и начался сбор выкупа по родственникам и друзьям. Хотя люди жертвовали последние ценные вещи, которые передавались из поколения в поколение и являлись семейными реликвиями, мешки наполнялись медленно. Вопреки мнению испанцев, что эта земля была переполнена золотом, немногие ацтеки могли позволить себе обладание изделиями из желтого металла.

Эта деревня оказалось последней, где люди Тоноака рассчитывали хоть что-то получить. Была собрана только половина выкупа.

Храм в пещере

На третий день путешествия Тоноак и его спутники направились в горы. Через поросший кустарником вход они проникли в заброшенную каменоломню. Из укромного места Тоноак извлек факел и поджег его. Ацтеки долгое время блуждали по сложным лабиринтам. В один момент Диего подумал, что он не сможет самостоятельно найти обратную дорогу. Но вот Тоноак остановился и принялся ощупывать стену. Внезапно из нее вышла каменная дверь, и человек с факелом первый вошел внутрь открывшегося проема.

– Никогда бы не догадался искать здесь дверь, – только и смог промолвить Диего.

– Мои предки умели хранить свои тайны. Помещение было сооружено вскоре после того, как тамплиеры появились на этой земле. Здесь находятся книги, документы, некоторое имущество – все, что предки посчитали нужным спасти от гибели.

От факела зажгли свечи на стенах. В их бликах замерцали красные кресты тамплиеров. Стены были украшены фресками с изображением последних часов жизни Иисуса.

– Мы в храме?! – Диего не переставал удивляться.

– Да. Со временем эта комната превратилась в церковь.

Нечто необычное испанец увидел в облике Иисуса. Но понял причину не сразу:

– Господь похож на здешних жителей?!

– Таким явился Его образ нашему искуснейшему художнику – Куотли. Заметь еще одну удивительную вещь: он изобразил Иисуса в хитоне, который нам предстоит забрать, хотя никогда подобной одежды не видел, – пояснил Тоноак. – А теперь помолимся, братья!

Голубоглазый ацтек занял место на алтаре. Его речь звучала на местном наречии, сын Кортеса коленопреклоненно молился по-испански. Закончив мессу, ацтеки сдвинули плиту за алтарем, а под ней, в нише, показались серебряные, золотые браслеты, чаши, монеты.

– Часть нашей церковной казны составляют деньги, привезенные тамплиерами, другая часть – пожертвования новых христиан сей земли, – пояснил Тоноак. – Этого должно хватить.

Диего взял в руку золотую монету и произнес:

– Это старинный ливр Филиппа Красивого. Его нельзя использовать для выкупа.

– Он не настоящий? – встревожился ацтек.

– Нет. Монета из чистого золота, хотя Филипп имел наглость разбавлять благородный металл медью, и до сих пор встречаются порченые монеты.

– Тогда что?

– Старинные французские монеты вызовут множество вопросов у Кортеса, и, боюсь, ты не сможешь на них ответить. Поверь, мой отец не глуп.

– Попробуем обойтись без монет, – неуверенно произнес Тоноак.

Ацтеки принялись грузить золото в мешки. Последние два оказались неполными.

– Можно переплавить монеты, – вслух размышлял ацтек. – Но мы не успеем в срок. Что, если попросить отсрочку у твоего отца?

– Не самое лучшее решение… – засомневался Диего. – Мой отец – хозяин своего слова, может его дать, может забрать. И забрать не только обещание, но и ваше золото – появится хороший повод. Лучше произвести обмен в назначенный срок.

Испанец переложил несколько вещей из первых двух, наполненных доверху, мешков в соседние:

– По крайней мере, они стали одинаковыми.

Взгляд Диего упал на большую серебряную чашу, с выгравированными на ней рисунками из жизни ацтеков:

– Если эта чаша не слишком вам дорога, то можно присоединить ее к выкупу. Уверен, Кортесу она придется по нраву.

– Чашу возьмем, конечно. Мы готовы отдать все, только бы вернуть хитон.

Сборы были закончены. Перед дорогой ацтеки решили подкрепиться маисовыми лепешками, а заодно отдохнуть. Они расположились на небольшой поляне, прикрытой со всех сторон густым кустарником.

Сын Кортеса и потомок тамплиера – столь разные люди – стали друзьями за эти три дня. Разговор, начатый в первый день знакомства, продолжился сам собой.