Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Киликийские дороги узки, иногда стесненные горами, иногда тянущиеся по краю пропасти, они могли пропускать только по одному человеку. Эта тропа также была не самой удобной для движения путников, особенно когда надо было разойтись людям, двигавшимся в противоположные стороны. Потому воин рядом с Иоанном прокричал:

– Старик, мы будем тебе благодарны, если немного посторонишься.

Просьба прозвучала столь мягко, потому что каждый знал: император терпеть не мог сквернословия и грубости и предпочитал все недоразумения решать миром. Старец словно не услышал вежливой просьбы. Воин, решивший, что путник от старости лишился слуха, жестами принялся объяснять, что им требуется дорога.

– Похоже, это Мир Вам. Так зовут старца, оказавшегося у нас на пути, – догадался ближайший друг Иоанна – крещенный турок Аксух.

– Судя по прозвищу, он не должен создавать нам затруднений, – не разозлился император, а только лишь удивился.

– Кажется, старец желает нам что-то сказать, – предположил Аксух.

– Мир вам! – пожелание разнесли эхом горы.

– И тебе мира, добрый путник! – пожелал в ответ Иоанн.

– Зачем ты здесь, император? – бродяга желал поболтать с Иоанном, и не торопился уступать ему тропу.

– Я охочусь на вепря, старик, – ответил Иоанн, обладавший завидным терпением.

– Охотишься ты сегодня, а воюешь много лет. Сколько крови ты пролил, добрейший из добрейших? – Старец оказался на редкость бестактным и своим поведением возмутил спутников императора. Однако Иоанну было важно мнение старика, и он поднял руку вверх, чтобы заставить молчать свиту, а потом ответил путнику:

– Не думаю, что эта кровь была напрасной. Я возвращал ромеям земли, у них отнятые. Теперь в городах, вернувшихся под крыло константинопольского орла, царит мир, никто больше не угнетает христиан.

– Уж не надеешься ли ты, наивный монарх, что мечом сотворил вечный мир? Разве завтра не попытаются вернуть утраченное те, которых ты изгнал сегодня? И так будет бесконечно.

– Так было всегда, – согласился император, – но если ромеи будут сильными, никто не посмеет напасть на них.

– Не думаю, что ты сам в это веришь, – рассмеялся старец. – Царства, как люди, – одни стареют и дряхлеют, другие рождаются, становятся молодыми и сильными. Могучие считают своим долгом отнять то, что принадлежит слабым. Сегодня отнимаешь ты, завтра отнимут отнятое у твоих наследников.

– И что посоветует человек, проживший гораздо больше моего на этой земле?

– Дружи с соседями. Люби себе подобных, и будет радость всем, – произнес странник простые вещи, которые принять было нелегко, особенно если человек облечен властью.

– Я должен защищать свое государство, возвращать отнятые земли, – не соглашался Иоанн.

– Слишком много крови ты пролил. Терпение Господа иссякло. Возвращайся в Константинополь немедленно – он за твоей спиной. Но если желаешь продолжить путь, я посторонюсь. Право выбора принадлежит тебе. – Путник поднялся на небольшую площадку в двух-трех шагах выше тропы. – Не ошибись, император!

– Я подумаю над твоими словами, старик, – произнес Иоанн и двинул коня вперед.

С высоты своего местоположения странник провожал ромеев укоризненным взглядом.

Вепрь попался в соперники императору необыкновенно огромный, но чем сильнее соперник, тем почетнее победа. Иоанн с упорством воина, ищущего славы, запретил спутникам приближаться к вепрю и сам продолжил бой. Он ловко вонзил копье под лопатку зверю, но тот перед смертью совершил последний прыжок. Рука удержала копье, но вывернулась назад так, что достала колчана, наполненного стрелами. Их острием была нанесена обширная рана возле локтевого сустава. Полилась кровь.

Услужливые лекари наложили на рану императора пластырь и мгновенно остановили кровь. Получив награду, лекари решили, что их миссия выполнена. Боль прошла, успокоился и сам император.

За обедом один врач, заметив пластырь, посоветовал снять его и дать крови выход. Однако Иоанн принял сторону лекарей, оказавших первую помощь; он надеялся, что пластырь поможет скорейшему заживлению раны. После обеда, едва он уснул, как острая боль пронзила руку, появилась опухоль. Занесенная с наконечников стрел зараза перешла в кровь и начала растекаться по руке.

Собравшиеся врачи некоторое время спорили, каким образом помочь императору. Победило мнение, что следует разрезать опухоль, что и сделали. Увы! Все усилия безнадежно опоздали, рука опухла еще больше и почернела.

Наиболее усердные врачи советовали отрезать руку и таким образом не дать распространиться заразе по всему телу. Но император отверг подобный способ лечения, произнеся:

– Стыдно Римской империи быть управляемой одной рукой.

С этого мгновения Иоанн начал готовиться к смерти. Прежде всего, он посетовал, что не успел совершить паломничество в Иерусалим, которое обещал предпринять, страдая тяжелой болезнью. Он уже подготовил для храма Гроба Господнего золотую, в двадцать талантов лампаду, и теперь приказал доставить ее в Иерусалим. Затем он попросил монаха из Памфилии, известного своей святостью, непрестанно молиться за него перед Богом.