Сокрушенная империя

– Ты сказала, что не станешь спрашивать, помнишь?

Я обессиленно взмахиваю руками.

– Знаю, но теперь я понимаю, что секреты – это плохо.

Они разрывают людей на части.

Отвернувшись, чтобы снова взглянуть на океан, Оукли бормочет себе под нос:

– Очень лицемерно с твоей стороны, не находишь?

Я моргаю, не понимая, о чем он.

– О чем ты…

– Ты все еще носишь его кольцо, – грубо говорит он. – И я все еще твой маленький грязный секрет.

Его взгляд пронзает меня словно тысяча кинжалов. Но не только ему есть что сказать.

– Потому что ты ведешь себя так, будто это единственная роль, которая тебя устраивает, – отвечаю я.

Он ничего не понимает.

– О чем ты?

Чувствуя себя глупо, я качаю головой.

– Ни о чем. Забудь.

Очевидно, Оукли не хочет восстанавливать то, что было между нами в прошлом, ведь он отказывается рассказывать мне, что на самом деле произошло.

Оукли сжимает губы и, прежде чем я успеваю сделать следующий вдох, начинает двигаться в мою сторону, словно хищник, преследующий свою добычу.

– Хочешь, чтобы я поборолся за тебя?

Его слова застают меня врасплох, и я делаю осторожный шаг назад. Это только заставляет его подойти ближе. Я упираюсь спиной в огромный камень.

– Нет.

Мрачный взгляд, которым он одаривает меня, говорит о том, что он ни капли этому не верит. Уперевшись руками по обе стороны от моей головы, он загоняет меня в клетку из своего тела.

– Почему?

Воздух между нами опасно электризуется, и я чувствую легкое покалывание. Заставляю себя молчать. Потому что мой ответ полностью изменит наши отношения.

Оукли наклоняется ближе. Его пьянящий запах наполняет мои легкие, и я с трудом стою на месте.

– Скажи это.

Я не могу. Не должна.

Его обжигающий взгляд опускается на мои губы. Мышцы на руках напрягаются, когда он оказывается в сантиметре от моего лица.

– Скажи. Это.

Его голос разрезает напряжение словно острие ножа. Я должна попытаться разорвать эту связь между нами… но не могу. Она слишком сильная. Слишком мощная.

Это все равно что бороться с гравитацией.

Я чувствую, как проигрываю.

– Потому что ты победишь.

Над пляжем проносится раскат грома, когда губы Оукли впиваются в мои. Поцелуй пронизан чистой жадностью и желанием обладать, каждое движение его языка – жестокое наказание, которое тут же сменяется опьяняющей наградой, обостряющей все мои чувства.

Мои пальцы впиваются в ткань его серой майки.

– Оукли.

Его имя – это и предупреждение, и мольба.

Борьба между раем и адом.

Правильным и неправильным.

Застонав, он хватает меня за затылок, удерживая в этом самом положении, и углубляет поцелуй. Придушенный звук вырывается из моей груди, когда его рука скользит вниз вдоль моего тела. Его медленные, мучительные прикосновения распаляют каждый мой нерв.

– Ври себе, сколько хочешь, малышка. Но ты не можешь лгать мне. – Его губы находят мою шею. – Потому что я знаю тебя.

Его зубы царапают нежную кожу, Оукли хватает меня за бедра, словно я принадлежу ему.

– Я знаю, как тебе нравится.

Доказывая свою точку зрения, он всасывает мою плоть достаточно сильно, чтобы оставить свою метку.

Мои колени начинают подгибаться, когда его руки скользят под мое платье.

– Умоляющие, дикие звуки, которые ты издаешь, когда вот-вот кончишь. – Он проводит подушечкой большого пальца по моим влажным трусикам. – Какая ты на вкус.

О боже. Я должна закончить это, но не могу.

Я слишком сильно его хочу.

Голубые глаза берут меня в плен.

– Я знаю, что он не удовлетворяет тебя, Бьянка.

Прежде чем я успеваю остановить его, он снимает мое обручальное кольцо и надевает его на кончик своего пальца.

Его взгляд обжигает меня.

– Не так, как могу я.

Одним движением он сдвигает мои трусики в сторону и погружает в меня палец. В его голосе слышится насмешка.

– Готов поспорить, ему приходится облизывать пальцы, прежде чем сделать это. – Он добавляет второй, растягивая меня так, что я начинаю стонать. – Но для меня… ты всегда такая влажная.

Его зубы до боли впиваются в мою шею, пока он продолжает пальцами трахать меня до потери сознания.

– Оукли.

Еще не закончив наказывать меня, Оукли касается моего набухшего клитора бриллиантом на моем кольце, его голубые глаза темнеют.

– Ты никогда не принадлежала ему, малышка.

У меня нет на это ответа. Только огромная, отчаянная потребность в нем и в тех порочных вещах, которые он делает со мной.

Я впиваюсь ногтями в его спину, отчаянно желая продолжения этой сладкой пытки.

– Пожалуйста.

Моя мольба, и влажные, запретные звуки его пальцев, проникающих в мою киску, отдаются эхом среди грома.

Стянув с меня трусики, он опускается на колени. У меня вырывается резкий вздох, когда он зарывается головой между моих ног, вдыхая мое возбуждение, словно наркотик, прежде чем начать осыпать мою кожу голодными поцелуями.

Это так лично, так интимно.

Так по-нашему.