Сокрушительный удар

– Ты гляди! – изумился Клем. – Совсем другая лошадь!

Я покачал головой. Блестящей и гладкой эту шкуру могут сделать только забота, ежедневная чистка и хороший корм. А сейчас конь выглядел как беспризорник, которого подстригли и умыли – чистенький, аккуратненький, но все равно беспризорник.

Прежде чем мы загрузили его обратно в фургон, я надел ему на передние ноги чистые синие ногавки и укрыл коня чистой попоной, которую захватил из дома. «Элиза Дулитл отправляется на бал», – подумал я. Но это было все, что я мог сделать.

Глава 6

Керри Сэндерс переводила взгляд с Николя на Константина, тревожась по поводу того, как они примут ее подарок, но тщательно скрывая свое беспокойство. Один из конюхов Бреветта показывал коня, то пуская его рысью, то заставляя застывать в картинных позах.

Надо отдать ему должное, двигаться Речной Бог умел. Хороший ровный шаг, прямая подобранная рысь. По этой части стыдиться было нечего.

– Милая девочка, я прекрасно понимаю, что у вас было очень мало времени на поиски, – снисходительно говорил Константин. – Я уверен, что со временем он сделается очень хорошей спортивной лошадью. Посмотрите, какие ноги, какая кость!

– Я надеюсь, что он принесет Николю победу, – сказала она.

– Да, разумеется. Николю очень повезло – такой щедрый подарок…

Сам герой дня отвел меня в сторонку и осведомился:

– Неужели ты не мог найти для меня ничего получше?

Мы не раз участвовали в одних и тех же скачках, в те времена, когда моя карьера подходила к концу, а его только начиналась, и Николь знал меня не хуже, но и не лучше, чем любого другого жокея, с которыми он встречался в раздевалке.

– Она дала мне всего два дня. А потом, он в хорошей форме.

– А ты сам стал бы на нем выступать?

– Безусловно. А если он не оправдает надежд, я его, так и быть, перепродам.

Он втянул воздух сквозь зубы.

– Ему не повезло с хозяевами, – объяснил я. – В твоих руках он быстро пойдет в гору.

– Ты думаешь?

– Попробуй его.

Николь кисло улыбнулся.

– Ну да, дареному коню в зубы не смотрят…

– Она хотела сделать тебе приятное.

– Ха! Купить она меня хотела, вот что!

– С днем рождения! – ответил я.

Он повернулся и посмотрел на Керри Сэндерс. Она разговаривала с его отцом, и мощная, мужественная фигура Константина нависала над ее хрупкой, стройной, женственной фигуркой, как бы защищая ее. Костюм миссис Сэндерс, как всегда, был простым и безыскусным, как золотые слитки, а бриллиантовые кастеты рассыпали снопы искр в косых лучах осеннего солнца.

– По крайней мере, я хоть знаю, что она не охотится за его деньгами, – заметил Николь. – Я разузнавал насчет ее состояния. Она впереди нас на много корпусов.

Для аутсайдера Константин Бреветт жил совсем неплохо. Фургон Клема стоял на лужайке величиной в добрую четверть акра, и сам Клем стоял рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу и ожидая разрешения убраться восвояси. Вдоль двух сторон этого мини-плаца возвышались постройки: современный гараж и конюшня примыкали под прямым углом к старинному, сурового вида жилому дому. Не дворец, конечно, но на двоих более чем достаточно.

Стены дома чистили, и примерно треть фасада была теплого кремового цвета, а остальная его часть по-прежнему оставалась уныло-серой. Когда очистка будет закончена, дом, несомненно, сделается куда привлекательнее, но пока что он был похож на человека, успевшего выбрить только одну щеку. Впрочем, вряд ли хозяин этого дома когда-нибудь появлялся на людях в таком недостойном виде.

Николь подошел к человеку, водившему Речного Бога, что-то сказал, тот кивнул и повел лошадь в конюшню.

Керри Сэндерс слегка приуныла, но Николь сказал ей:

– Я, пожалуй, проедусь на нем. Видите, мне не терпится.

Речной Бог вернулся заседланным и взнузданным, и Николь легко взлетел в седло. Он немного порысил по мощеному двору, а потом выехал за ворота, на луг, обнесенный изгородью, и пустил коня легким галопом. Константин Бреветт следил за ним с добродушной усмешкой, Керри Сэндерс – с надеждой, Клем – нетерпеливо, а я – с облегчением. Что бы я ни думал о финансовых методах Ронни Норта, товар он поставлял доброкачественный.

Николь вернулся, бросил поводья конюху, подошел и с энтузиазмом чмокнул Керри Сэндерс в щеку.

– Замечательный конь! – сказал он. Глаза у него блестели. – Просто замечательный!

Радость, озарившая ее лицо, растопила бы даже камень. Николь обратил на это внимание, и когда Керри Сэндерс с его отцом пошли к дому, он натянуто улыбнулся мне и сказал:

– Ну вот, видишь? Не такая уж я сволочь.

– И к тому же эта лошадь куда лучше, чем кажется на первый взгляд.

– Циничный ублюдок! У него рот жесткий, как задница у носорога.

– Мне говорили, что это лошадь для спеца.

– Первая приятная вещь, которую я услышал от тебя за все время нашего знакомства! – рассмеялся Николь. – Пошли выпьем!

– Секундочку…

Я подошел к Клему, дал ему пятерку и отослал домой. Николь подошел следом за мной и тоже дал ему пятерку. Клем с удовольствием взял деньги, залез в кабину и укатил.