Сокрытые-в-тенях

— Господа, я хочу договориться с вами раз и навсегда. Все мы здесь вышли из разных слоев общества, у нас разные профессии, разные интересы, не говоря уже о внешности. Но прошу вас: давайте хотя бы на время путешествия приостановим взаимные поддевки, оставим колкости, прекратим перебранки. Иначе ничего хорошего нас не ждет. Потому что очень может быть, что нам придется пробыть вместе еще долго.

— Это закон?

Голос прозвучал, как взорвавшийся вулкан. Все вздрогнули и обернулись.

В конце коридора, вращая хвостом, точно обозленная кошка, стояла раскоряченная тварь, одновременно и жуткая, и несуразная. Лишь присмотревшись, можно было понять, откуда происходит впечатление несуразности.

Если, скажем, ухо с одной стороны головы твари несомненно принадлежало собаке, то другое было кошачьим. Лицо женщины без лишних околичностей переходило в лицо мужчины; оба, разумеется, были без маски. Одна сторона тела была покрыта черной шерстью, тогда как другая, лысая, обладала нежной белой кожей. Правое крыло принадлежало птице, тогда как левое — несомненно, гигантскому нетопырю; все четыре лапы выдавали четверых разных животных: птицу, зверя-хищника, рептилию и копытное. Как с такой анатомией оно способно было передвигаться, доктору Лорсу как медику было непостижимо, а вот остальные попросту замерли, разглядывая химеру и не зная ее намерений.

— Так это закон, Ольсар? — повторило существо.

— Если хотите, закон… — ответил тот и, споткнувшись на полуслове, вежливо уточнил: — Простите, а вот я не имею чести знать…

— Ах, к чему такие сложности, профессор?! Я Лихо. Просто Лихо. Лихо — хранитель законов Дуэ. Что ж, если вы издали закон, Ольсар, то я издаю ответный: находясь здесь, все обязаны поддевать друг друга, браниться и отвечать колкостью на колкость. Кто не исполнит, будет сурово наказан!

— Хм… — Ольсар покачал головой. — Простите, уважаемое Лихо, но это какой-то абсурд получается. Два закона, противоречащих друг другу, аннулируют один другой и перестают действовать, не начав!

Лихо довольно кивнуло своей разнообразной головой и вполне прытко подошло поближе, прицокивая раздвоенным козлиным копытом. Тут выяснилось, что оно еще и рыба: по бокам у него топорщились два полупрозрачных плавника, на спине высился гребень, а длинный крысиный хвост покрывала чешуя.

— Правильно! — протянуло чудище и растянулось на полу. — Все верно. Когда один закон противоречит другому или хотя бы имеет лазейку в другой, противоположный по смыслу, это значит, что никаких законов нет, а знаменитая фраза о Юпитере и быке (впрочем, вы ее не знаете, но неважно) — не более чем крылатый образец двойных стандартов.

Вальбрас крякнул от удовольствия, откровенно симпатизируя загадочной зверушке, а вот в Ольсаре Лихо вызывало только досаду:

— Знаете, уважаемое Лихо, я не хотел бы вдаваться в политику, в тонкости законодательства и прочие сложности. Нам всего-то и нужно, что узнать, как пройти дальше.

Лихо прямо-таки обрадовалось, замурлыкало, заблеяло, заквакало и заскулило хором, а в разных его глазах удовольствие отразилось двумя различными способами: в женском разлилось масляное озерцо, а в мужском вспыхнул костер.

— Нет ничего проще, профессор и остальные! Вам просто нужен ключ.

— А он здесь? — осторожно уточнил сыскарь.

— Да, конечно! Он в комнате за дверью с витражом. Если желаете, я могу вам ее показать.

Все оживились, и только Вальбрас скептически усмехнулся в ответ на слова химеры:

— А теперь было бы неплохо, если бы ты озвучило, в чем здесь подвох!

Лихо широко зевнуло и перепончатым крылом смахнуло с глаза навернувшуюся от зевка слезу.

— Что ж, есть еще умные люди даже среди кирранотян. Всё очень просто. Похищение этого ключа повлечет за собой смертную казнь. Приговор приводится в исполнение сразу же по факту поимки вора.

— Что у вас в Дуэ считается похищением?

— Несомненно, то же, что и повсюду: незаконное присвоение чужого имущества, — как по писаному отозвалось чудовище.

Вальбрас победно вскричал:

— В таком случае, пользуясь возможностями этого этажа, я хочу применить к этому закону противоположный…

Лихо разочарованно поморщилось.

— Да-а… Поторопилось я с выводами насчет умных кирранотян… — сказало оно в сторон и опять с ленцой махнуло хвостом. — Произнесенная мной статья из свода здешних законов уже является противопоставлением, Вальбрас. Ибо первая звучит так: «Каждый, кто попадет сюда, обязан покинуть этаж, воспользовавшись ключом за дверью с витражом». Удачи!

И в два прыжка оно достигло поворота, где благополучно скрылось, оставив после себя смешанный запах рыбы, псины и козла.

— Как я скучаю по тем временам, когда судьба испытывала меня в простом и понятном мне искусстве! — ностальгически вздохнул Айнор. — Для чего я тут? Здесь попадаются одни сумасшедшие…

Вальбрас хотел было сострить, но передумал. И вовсе не потому, что боялся получить нагоняй от Ольсара, чей закон уничтожило Лихо. Вальбрасу просто не хотелось отвлекаться от цепочки размышлений.

Митсар скатился с повозки и, подпрыгивая, помчал по коридору.

— Митсар, куда вы? — крикнул Ольсар.