Сокрытые в веках

– Я буду ждать тебя дома через два часа, – сдался он, презирая себя за малодушие, – там и поговорим.

– Давно бы так, – сказала Тоня.

Для нее все снова встало на свои места.

– С кем ты здесь тусуешься? Это кто, иностранцы? Какие у тебя с ними дела? А ну давай, колись, – жеманно переключила она свое внимание на новых друзей Андрея, которые деликатно отошли в сторону и дожидались его, беседуя вполголоса. – Какие все клевые! А вон тот, высокий, просто супер! Не познакомишь?

– Зачем тебе? Они не говорят по-русски. – Он снова разозлился. – Тебе кто нужен, я или иностранцы?

Тоня выкатила на него глаза:

– Какой ты стал брюзга! Ты никогда так со мной не разговаривал. Хорошо, я пошла. Надеюсь, дверь ты мне сегодня откроешь.

Она взяла под руку подругу, которая за все время разговора не теряла времени даром и строила глазки Маруфу. Тот ласково улыбался в ответ, как делал это всегда в обращении с женщинами.

– Классный волчара! – заключили обе, окинув напоследок объект призывным взглядом.

– У тебя красивая девушка, – сказал Маруф Андрею, когда потерпевший поражение бунтарь вновь к ним присоединился.

– Ты слышишь мнение знатока, – не упустил ввернуть колкое словцо Доменг, – у него богатый опыт по этой части. Может, поделишься с нами?

Маруф и бровью не повел, лишь натянул ему кепку на нос. Что касается Андрея, тот сделался рассеян, разговор поддерживал с трудом и через полчаса распрощался, составив предварительно план осмотра достопримечательностей на завтра.

Глава 5

Доменг заглянул в колодец, откуда тянуло свежей прохладой и мерещился в сырой глубине слюдяной отблеск света на черной воде.

– У-у, – улегшись грудью на сруб, крикнул он в темный зев колодца. Звук его голоса поскакал упругим мячом по деревянным стенкам и сгинул.

Засунув руки в карманы, он послонялся по двору, осмотрел высокую поросль золотого шара, растущего у деревянной изгороди, потом, лавируя между клубничными грядками, прошел к дощатому сараю, где деловито ходили куры под бдительным присмотром гордого белого петуха. Тот заклекотал при виде дерзкого соперника, посягающего на законных жен, и наставил на него взыскательное око. Доменг, сообразив, что забияка сейчас задаст ему жару, не растерялся, схватил старую швабру, стоявшую у сарая, и приготовился к обороне. Проведя серию атак на швабру и не достигнув перевеса, чванливый задира отступил, оставив на арене сражения несколько белоснежных перьев.

– Тебя бы к нам в Замбоангу на петушиные бои, – пригрозил Доменг, – спеси сразу бы поубавилось.

Он посмотрел на юг. Отсюда уже и до родного Минданао недалеко. Прошлым летом ему удалось побывать дома. Пока за близких тревожиться не приходилось. Отец по-прежнему промышлял рыбной ловлей, а как только заканчивался сезон дождей, подрабатывал на морских прогулках для туристов на яхте, подаренной Маруфом. Доменг тоже посылал им сколько мог – так он чувствовал себя спокойнее. Маринг подросла – еще немного, и она расцветет юной девичьей красотой. В ее худенькой стройной фигурке и в чистых очертаниях личика угадывалась та особая утонченность, которая свойственна филиппинским девушкам. Свои иссиня-черные, гладкие как полотно волосы она, подобно своим подругам, любила украшать цветами сампагиты – местной разновидности жасмина.

«Теперь ей уже шестнадцать, – думал Доменг с нежностью. – Уж ей-то я не позволю горбатиться на чужих людей». Маринг писала, что многие ее подружки, едва окончив школу, нанимаются нянями или горничными за границу, чтобы их семьи могли свести концы с концами. Мать сообщила, что у девушки появились поклонники, распевающие серенады под окнами. Матушка Фели постоянно держала наготове лохань с водой, чтобы отгонять настырных ромео.

Дедушку Итоя время не брало – жилистый вьюн и балагур, он уже всем надоел своими рассказами о путешествии на Борнео, приукрашенными вымышленными подробностями и преувеличенными опасностями, избежать которых удавалось благодаря его храбрости и смекалке. Сейчас там дожди, да и здесь того и гляди налетят муссоны, тогда ливней не миновать. Лесничий Петр Григорьевич, в доме которого они остановились перед походом до Сихотэ-Алинского взморья, времени, выбранного для экспедиции, не одобрил.

– Сюда лучше приезжать осенью, – сказал он им в аэропорту Владивостока, где встречал их по просьбе Семена Трофимовича. – Что, как зарядят дожди, – никакие палатки не спасут. Пока бог миловал – тишь да благодать, но надолго ли – никому не ведомо.

Заскрипели дверные петли, и на крыльцо вышли Маруф и Андрей.

– Вот она – горная страна, – становясь рядом с Доменгом, сказал Андрей.

В неясной расплывчатой дали темнел лес, взбираясь по крутобоким сопкам, которые нескончаемой грядой громоздились на горизонте.

– Где-то там, за горами, живет Метта, – мечтательно вздохнул Доменг. – Поскорее бы ее найти!

– Никак не пойму, что может делать девушка в такой глуши, – удивился Маруф. – Там есть поселения?

– Вряд ли. Чем дальше в глухомань мы залезем, тем больше шансов ее встретить.