Читаем Соль полностью

Ігнат. Вось і мы з табой, сынок, зрушылі гару з месца. Другія яе яшчэ далей адсунуць, а там нехта на яе месцы сад пасадзіць. Цяпер мне і паміраць не страшна…

Іван. Пачакай, тата… (Бярэцца за сэрца.) Не твая, відаць, чарга…

Рэзка звоніць тэлофон. Іван нібы не чуе яго. Тады Ганна падносіць яму апарат, не здымаючы трубкі.

Ганна. Слухай сам… Я яго цяпер як змея баюся.

Іван здымае трубку, слухае. Нешта надзвычай уражвае яго.

Іван (праз паўзу, апалым голасам). Еду. (Трымае трубку ў апушчанай руцэ.) Чула маё сэрца…

Ганна (у жаху). Іваначка, што з ёю?!

Іван (пасля паўзы). Бяда, мама. Прарвала дамбу на вадасховішчы… (Рукой сціскае сэрца.)

Іван робіць некалькі крокаў да канапы, але ногі яго падкошваюцца, тэлефонная трубка выслізгвае з рукі і бразгае аб падлогу. З яе чуюцца кароткія трывожныя гудкі. Сцэна зацямняецца. Тэлефонныя гудкі паступова пераходзяць у гукі танометра. Пасля гэтыя гукі прыціхаюць, а потым зусім заміраюць, як і чалавечае сэрца.

Сцэна асвятляецца.

Каля рампы стаяць усе героі п’есы з усё тымі ж поўнымі чаркамі-паўшкляначкамі, прыкрытымі кавалачкамі чорнага хлеба з грудочкамі солі на іх. На сцяне сярод фотаздымкаў воінаў і партызан партрэт Івана з чорнай лентай на ражку рамкі.


Заслона

Перейти на страницу:

Похожие книги

Скрытый смысл: Создание подтекста в кино
Скрытый смысл: Создание подтекста в кино

«В 2011 году, когда я писала "Скрытый смысл: Создание подтекста в кино", другой литературы на эту тему не было. Да, в некоторых книгах вопросам подтекста посвящалась страница-другая, но не более. Мне предстояло разобраться, что подразумевается под понятием "подтекст", как его обсуждать и развеять туман вокруг этой темы. Я начала с того, что стала вспоминать фильмы, в которых, я точно знала, подтекст есть. Здесь на первый план вышли "Тень сомнения" и "Обыкновенные люди". Я читала сценарии, пересматривала фильмы, ища закономерности и схожие приемы. Благодаря этим фильмам я расширяла свои представления о подтексте, осознав, что в это понятие входят жесты и действия, поступки и подспудное движение общего направления внутренней истории. А еще я увидела, как работает подтекст в описаниях, таких как в сценарии "Психо".После выхода первого издания появилось еще несколько книг о подтексте, но в них речь шла скорее о писательском мастерстве, чем о сценарном. В ходе дальнейших размышлений на эту тему я решила включить в свою целевую аудиторию и писателей, а в качестве примеров рассматривать экранизации, чтобы писатель мог проанализировать взятую за основу книгу, а сценарист – сценарий и фильм. Во втором издании я оставила часть примеров из первого, в том числе классику ("Психо", "Тень сомнения", "Обыкновенные люди"), к которым добавила "Дорогу перемен", "Игру на понижение" и "Двойную страховку". В последнем фильме подтекст был использован вынужденно, поскольку иначе сценарий лег бы на полку – голливудский кодекс производства не позволял освещать такие темы в открытую. Некоторые главы дополнены разбором примеров, где более подробно рассматривается, как выглядит и действует подтекст на протяжении всего фильма или книги. Если вам хватает времени на знакомство лишь с тремя примерами великолепного подтекста, я бы посоветовала "Обыкновенных людей", "Тень сомнения" и серию "Психопатология" из сериала "Веселая компания". Если у вас всего полчаса, посмотрите "Психопатологию". Вы узнаете практически все, что нужно знать о подтексте, и заодно посмеетесь!..»

Линда Сегер

Драматургия / Сценарий / Прочая научная литература / Образование и наука
Скамейка
Скамейка

Командировочный одинокий мужчина рыщет по городскому парку в поисках случайных связей – на первый взгляд, легкомысленный сюжет постепенно накаляется до глубокого проникновения в экзистенциальный кризис обоих персонажей. Несмотря на внешне совершенно разный образ жизни (таинственный Федор Кузьмич, как ртуть меняющий свое имя и биографию для каждой новой спутницы; и простая и открытая Вера, бросающаяся в новые отношения, каждый раз веря, что на этот раз – навсегда), герои очень похожи между собой – потерянные люди, бродящие по парку в поисках новых самообманов. Острый диалог (герои обмениваются остроумными репликами, будто играют в пинг-понг) располагает к тому, чтобы поставить на сцене необременительную ретрокомедию «из советской жизни». Интерпретация произведения в трагикомическом жанре скорее поможет не растерять ценные минуты психологической рефлексии персонажей по поводу своего одиночества, их попытке разобраться в себе самих.

Александр Исаакович Гельман , Владимир Валентинович Губский , Жаныбек Илиясов , Лев Михайлович Гунин

Фантастика / Драматургия / Проза / Современная проза / Драматургия