Соль и пламя. Вестница

Все бы ничего, но потом графиня тряхнула меня за плечи, рывком поднимая со стула, и пихнула к двери. А сама бросилась наперерез опешившему детективу. Граф витиевато выругался, но добавил:

– Иди уже, дурная!

Вероятно, дипломатии настал конец.

Я сбежала со ступеней, перепрыгивая через одну. Метнулась к входной двери, но разглядела у той стражника. Ломанулась в столовую. Кухарка взвизгнула и от неожиданности обронила кастрюлю с супом, когда дверь в кухню ударилась о стену. Я перемахнула через лужу и направилась к окну, ведущему в сад. Отворила его, и порыв ветра внес снежинки.

Я вылезла наружу как была, в домашней одежде, и уже усмотрела впереди высокий забор – сумею ли перелезть? – но была поймана за руку и притянута к чьему-то телу.

– Тая, не глупите, – обожгло шею запыхавшимся дыханием детектива. – Пройдемте со мной.

Глава 7

Трауш

Сразу после церемонии благословения семья Вир-дэ уехала на южное побережье Пограничья, где пахло барбарисом, а ветви персиковых деревьев сгибались под тяжестью плодов. Трауш пусть и нехотя, но передал дела хранителям (не забыв поставить за ними слежку) и увез Сольд подальше от поместья.

Она сидела на громадном покрывале, одетая в легкое платье, и корчила рожицы. Сын улыбался беззубым ртом. То ли жена выглядела ну очень смешно, то ли улыбка ребенка оказалась заразительной, но Трауш рассмеялся.

– Косоглазие тебя не красит. – Он разлегся на покрывале, с наслаждением подставив лицо лучам солнца, и подал миску с гроздью зеленого винограда.

Сольд фыркнула.

– А Тео нравится!

Теперь, когда у ребенка появилось имя, Трауш начал относиться к нему иначе. Нет, без всепоглощающей любви, но с пониманием: все всерьез. Это не опасная игрушка, а живое существо. Мальчик, выношенный и рожденный Сольд. Ее продолжение. Лорд бы даже научился любить его. Если бы не чувствовал щупалец, присосавшихся к Сольд. Сын наслаждался, впитывая материнскую силу.

Возможно, вскоре он станет нормальным. Увы, в Пограничье мага, которому были бы подвластны две стихии, не обнаружилось. Либо жрецы измельчали, либо умело прятались от разведчиков – в любом случае их не было.

Но оставалась Валония, столица людского королевства. Дарго подозрительно долго молчал. Раздобыл ли он информацию?..

Трауш кормил супругу виноградом, а та играла с Тео в «ладушки». Солнце не жарило, но грело. Воздух был наполнен восхитительной сладостью. А на многие километры вокруг – ни единого живого существа (кроме, конечно, кормилицы). Идиллия была практически настоящей.

Вечером Сольд передала Тео кормилице, а сама отпросилась у Трауша прогуляться.

– Хочу побродить по окрестностям. Одна, – добавила смущенно. – Отпустить все мысли. Разрешишь?

Ему не хотелось расставаться с женой, но что делать. Порой и правда необходимо остаться в одиночестве, чтобы услышать самого себя.

– Не задерживайся. Я буду переживать.

– Знаю. – Она мазнула его губы мягким поцелуем.

Накинула на плечи шерстяной плащ и сбежала с крыльца, безостановочно озираясь. Трауш проводил ее задумчивым взглядом.

Какая же она красивая! Хрупкая, сложенная из тончайших ниточек. Даже сейчас, измученная и плененная собственными страхами, она оставалась сильной. Роскошной. Грациозной. Величественной.

Она вызывала в супруге неизменное желание. Нужду слиться не только телами, но и душами. Потому-то он не любил отпускать ее – точно вырывал из себя кусок.

Но сейчас Трауш не волновался. Его туманы не отпускали Сольд, следовали за ней по пятам.

Лорд всматривался в наливающееся чернотой небо, когда тишину дома взрезал истошный детский крик. Тео, как и всякий ребенок, постоянно плакал, но не так… Трауш метнулся в детскую, где кормилица прижимала к груди малыша. Тот задыхался и синел. Вопил, испуганный донельзя.

– Что с ним?!

Кормилица вся ходила ходуном.

– Простите меня, лорд. Не знаю, не представляю, что его потревожило. Мы готовились ко сну… Мне показалось, что Тео задремал, а он вдруг как закричит…

Ребенок заходился в плаче, и Трауш уже ощущал причину. По всей видимости, где-то поблизости дремал канал – место, откуда лилась природная магия. И Тео нащупал его, потянул в себя. Но новый канал всегда загрязнен, неспроста его раскопки поручают сильнейшим магам. Ребенок, не умеющий контролировать процесс, отравился скверной. Магическая грязь глубоко забралась в него и разъедала, точно кислота.

Кормилица причитала. Ее собственная дочь, разбуженная криком Тео, всхлипывала.

Трауш смотрел на угасающего сына. Тот продолжал реветь, но с каждой секундой все тише. Захлебывался плачем.

Погибал, съедаемый изнутри.

– Отдай его мне! – рявкнул лорд.

И впервые взял сына на руки. Взял без нежности и осторожности, но прижал к груди и понес прочь из дома. Подальше от канала. Кормилица семенила следом и крайне раздражала извинениями – уж лучше бы осталась со своей дочерью.