Соль и сахар

– Через две недели «Голоса» проводят мероприятие по сбору средств, – продолжает Педро. Его голос звучит отстраненно, как будто я слушаю из-за толстой стены. Он снова избегает зрительного контакта со мной. – Важно, чтобы все прошло хорошо. Им нужно финансирование, чтобы начать ремонт на своей кухне.

Я ловлю себя на том, что подмечаю в нем мелкие черты. То, как он модулирует голос, пытаясь подражать деду. То, как его кудряшки на концах имеют более светлый каштановый оттенок и заправлены за уши.

– Мы должны внести свой вклад в их праздник, – продолжает Педро. – Какая-нибудь выпечка. Может быть, боло де роло?

Услышав название сладкого рулета, я возвращаюсь к реальности. Он – Педро Молина, а не какой-то там милый задумчивый мальчик.

– Мы не должны готовить боло де роло, – говорю я. Синтия и Виктор поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. Педро скрещивает руки на груди, разглядывая меня с другой стороны прилавка. – Уже почти июнь. Разве мы не можем приготовить что-нибудь более подходящее к сезону?

– Хочешь что-нибудь с кукурузой? Кукурузный пирог? – предлагает Виктор, и Синтия тут же одобрительно кивает.

– Не люблю кукурузу, – смущенно говорит Педро.

– Ты говоришь это только потому, что это – фирменное блюдо моей семьи? – Я свирепо смотрю на него.

И он свирепо смотрит в ответ.

– Нет. Просто не люблю.

– А дети любят, – настаиваю я, думая о бабушкином рецепте кукурузного пирога. – Это обязательно будет иметь успех.

– Я люблю кукурузный пирог, – принимает мою сторону Синтия, и Педро морщится, как будто видит, как его команда бунтует против его руководства.

– Мы не будем печь кукурузный пирог для сбора средств, – говорит он.

Мы втроем начинаем препираться. Мы едва слышим друг друга из-за всех этих криков, и тут Виктор машет руками над головой, чтобы привлечь всеобщее внимание.

– Как насчет того, чтобы приготовить оба рецепта и выяснить, какой из них лучший? – предлагает он.

Мы замолкаем.

– Кулинарный поединок? – тут же разволновавшись, уточняет Синтия. – Отличная идея!

Мы с Педро пристально смотрим друг на друга.

– Ты не против? – спрашивает он меня, и в его голосе снова звучит прежний намек на высокомерие. Как будто он считает, что мне его не победить.

И я просто не могу отказаться от вызова.

– А ты?

– Хорошо. Пусть победит лучший рецепт.

Он протягивает мне руку. Я пожимаю ее.

И стараюсь не думать о том, как было бы здорово, если бы он меня обнял.

29

ПОНЕДЕЛЬНИК, 30 МАЯ

Я так спешно приняла вызов Педро, что не успела толком подумать. Как я собираюсь его победить? Я никогда раньше не пекла кукурузный пирог, не говоря уже о том, что ни разу ничего не пекла самостоятельно. А Педро не зря называют золотым мальчиком. До конца недели я подумывала о том, чтобы попросить о помощи Виктора, но это казалось… неправильным. После нашего неудачного свидания мы толком не разговаривали, и мне не хотелось испортить наши дружеские отношения.

Уверена, Синтия помогла бы мне, если бы я попросила. Я даже собиралась открыть ей свой секрет и уверена, она тоже не разболтала бы его Педро. Но всю неделю она была занята в библиотеке, сидя на переменах с некоторыми из одноклассников. Я узнала, что она – лучшая ученица в своем классе, а скоро промежуточные экзамены, так что она, должно быть, очень занята, помогая другим ученикам. Я не хотела стать еще одной причиной для ее беспокойства.

Так что я провела неделю, приставая к маме с просьбой испечь кукурузный пирог по бабушкиному рецепту. Я хотела понаблюдать за ней и тайком сделать заметки, но мама на мои просьбы всякий раз отвечала отказом.

Этим утром, в день выпечки и моего последнего шанса получить от нее какие-либо указания, она замечает, что я задерживаюсь на кухне, и бросает на меня строгий взгляд.

– Я не буду печь этот кукурузный пирог! – говорит она, прежде чем я успеваю спросить.

– Почему нет?

– Есть рецепты, к которым даже я не могу прикоснуться, Ларисса. Мне нужно, чтобы ты это уважала.

Этот рецепт слишком сильно напоминает ей о бабушке. Но он и мне напоминает о бабушке, даже больше, чем любой другой рецепт. И именно поэтому я хочу научиться его готовить.

– Вечно ты тянешь время, – бросает мама, переводя разговор в другое русло. – Если встала рано, иди заниматься. Не стой без дела на кухне.

Я чувствую себя изолированной.

Бог с ним, с рецептом. Я просто хочу, чтобы мы могли провести время вместе, как в тот вечер, когда она помогла мне подготовиться к вечеринке.

– Ладно… – соглашаюсь я, волоча ноги.

– На твоем месте я бы радовалась поступлению в университет, но ты ведешь себя так, будто это для тебя обуза. Ты будешь первой Рамирес, которая поступит в университет. Ты хотя бы понимаешь, какая это привилегия? Твой отец мечтал изучать экономику. У него был настоящий талант. И у тебя такие же способности. Ты единственная в нашей семье, кто может закончить то, что он начал.

В ее словах нет ничего такого, чего я не слышала раньше, но сейчас давление кажется невыносимым.

– Может быть, у меня есть свои мечты, – бормочу я.