Соль и сахар

– Это серьезный вопрос, – обрывает он меня, начиная раздражаться. – Ты понятия не имеешь, какое это осиное гнездо. Если хочешь присоединиться к их конкурсу, дерзай. Но без меня.

– Я не могу участвовать одна, – говорю я ему в спину.

Он оборачивается.

– Почему?

– В этом году конкурс – для семей, – объясняю я. – Матери и дочери. Кузены… Ну, ты понимаешь. Моя мать не будет моим партнером. Я подумала, раз у нас с тобой общая цель, может быть, нам стоит объединиться?

У Педро розовеют уши.

– Ну какая из нас семья?

Я чувствую, что краснею, поэтому смотрю себе под ноги.

– Есть вариант для пар. – Мой голос дрожит от смущения. – Я уже… уточняла.

Педро молчит так долго, что я поднимаю глаза, чтобы убедиться, что он незаметно для меня не вышел из комнаты. Нам и так хватает неловкости, мы избегаем друг друга, с тех пор как едва не поцеловались – в этом самом месте – на прошлой неделе. И теперь я прошу его присоединиться ко мне в конкурсе, сделав вид, что мы… ну… пара?!

Почему у меня такое чувство, будто я на самом деле прошу его стать моим парнем или что-то в этом роде?

Его уши за считаные секунды из розовых превратились в ярко-фиолетовые. Он, должно быть, тоже решил, что я прошу его стать моим парнем.

Педро открывает рот, чтобы что-то сказать, но мне так и не суждено услышать его ответ, потому что появляются Виктор и Синтия. Он быстро отходит от меня, чтобы начать нашу встречу – сбор средств в «Голосах» состоится уже сегодня, и у нас много дел.

Я сажусь на табурет у стойки, мое сердце бешено колотится. Когда Синтия подходит, чтобы сесть рядом со мной, она не подозревает об электрических искрах, что витают на кухне. Педро продолжает говорить, его голос звучит немного хрипло. Когда Синтия спрашивает меня, не случилось ли чего, мое сердце бьется в груди так сильно, что я уверена, она это слышит.

Когда мы добираемся до «Голосов», здание уже набито битком. Внутри суетятся руководители, готовится к выступлению детский хор.

Мы направляемся к столу в задней части зала, где собраны другие блюда. Гости принесли запеканки, приготовленные по любимым рецептам, и мы аккуратно кладем рядом с ними наш двухслойный кукурузный пирог с гуавой и пармезаном. Когда Виктор и Синтия обнаружили его в холодильнике, он им так понравился, что они настояли, чтобы мы с Педро приготовили его заново. Опустив подробности нашего маленького происшествия, мы скорректировали рецепты, чтобы оба слоя лучше сочетались при укладке.

Крошечные ручонки обвиваются вокруг моей талии.

– Амандинья! – Я обнимаю ее в ответ. Она улыбается, глядя на меня снизу вверх.

– Вы приехали!

– Ну конечно!

– Я заставила его пообещать, что вы вернетесь, – признается она, бросая взгляд на Педро, который занят тем, что собирает дополнительные тарелки и чашки.

– Он мне рассказал.

Она жестом велит мне опуститься на колени.

– Это секрет? – спрашиваю я.

Амандинья кивает, а затем говорит мне на ухо:

– Моя мама нашла работу.

– Ух ты! – Я еще раз обнимаю ее. – Это действительно здорово! Я так за тебя рада.

– Она сказала, что купит мне Барби!

Я думаю о том, как мама пыталась купить мне ноутбук, и мое сердце сжимается при воспоминании о ее смущении.

– Ты будешь хорошо заботиться об этой Барби, – говорю я Амандинье. – Я знаю, что она купила бы тебе больше кукол, если бы могла.

Она улыбается.

– Она собирается готовить вкусную еду, так же, как это делаете вы, ребята!

– Да?

– Я рассказала ей о волшебных руках твоей бабушки!

Донья Сельма хлопает Амандинью по плечу, и она машет на прощание, вприпрыжку направляясь занять свое место в хоре.

– Я рада, что ваш клуб смог присоединиться к нам сегодня, – говорит донья Сельма, и Педро показывает ей пирог, который мы принесли.

Я до сих пор не могу поверить, что это пирог, который я помогала печь.

В прошлый раз, когда я попробовала испечь бабушкин кукурузный пирог, мне показалось неправильным, что я не могу сделать его таким, каким запомнила. Я пекла его в поисках бабушки и никак не могла ее найти. Но в магии кулинарии рецепт сделал крюк и привел меня в другое место. Не к бабушке, а к самой себе. А затем, после небольшого промаха и почти поцелуя, рецепт заново изобрел себя и превратился в совершенство.

Я нервничаю, ожидая услышать, что скажет о нем донья Сельма. И проглатываю печаль, потому что бабушка никогда не попробует ничего из того, что я испекла сама.

Донья Сельма пробует ломтик и, едва откусив кусочек, начинает раздавать тарелки стоящим поблизости гостям, призывая их попробовать.

– Это потрясающе! – говорит она, и все остальные гости реагируют в том же духе, выглядя так, как будто вот-вот растают вместе с выпечкой во рту.

– Это испек ваш клуб? – спрашивает еще один впечатленный гость.

– Педро и Лари придумали этот рецепт вместе, – объясняет Синтия.

– Это рецепт «Ромео и Джульетты», не так ли? – спрашивает донья Сельма. Педро смотрит на меня, внезапно смущаясь. – Действительно, очень похоже. Слой кукурузного пирога с большим количеством пармезана и сладостью гуавы напоминает «Ромео и Джульетту».