Соль и серебро

Я говорю это Кристиану, который умостился по другую сторону от Рокси, растянувшись на спине и прикрыв лицо бейсболкой. Он приподнимает бейсболку и бросает на меня пренебрежительный взгляд. У него это ловко получается.

- Это Греция, и арахниды ее ненавидят, - отвечает он щелкающими звуками.

- Прости, мой бог. - Я закатываю глаза. - Ладно?

- Греки думали, что они придумали все на свете. - Голос Райана, прервавшего наш разговор, точь-в-точь похож на голос Исиды. - Они даже украли Осириса и превратили его в Диониса. - Он/она фыркает.

Львица подставляет мне голову под руку, чтобы я ее почесала, и я решаю, что не буду ругаться с Исидой прямо сейчас.

Искреннее признание: если эти аватары действительно призраки из прошлого Райана, кто бы ни был Исидой, это реально раздражающая штучка. Я слегка разочарована вкусом Райана, что и мне не льстит.

- Мы не будем рисовать тут круги, - говорит Исида через Райана. - Нам не требуется. - Исида потягивается. - Это мои владения. Вы никогда не видели ни одного моего демона.

Львица спит, и Иштар тоже.

- Осирис - это не Аид, он не какое-то мстительное, злобное, уродливое создание, пытающееся сделать всех такими же несчастными, как он сам. - Она похлопывает по земле. - Ему нравятся эти места. - В ее голосе проскальзывает горечь. - Без меня.

По земле пробегает рябь. Образуется рука, и она тянется погладить Исиду по шее. Мороз по коже.

- Иногда со мной, - исправляется она.

Райан потирает подбородок и гримасничает, - может, он заметил, что у него песок на лице?

- Я устал, - тихо говорит он своим собственным голосом, - оттого, что не понимаю, что, черт возьми, происходит. - Он качает головой. - Я снова чувствую себя новичком. Ты знаешь, как давно я последний раз действительно не знал, что делать?

Не могу сказать точно, со мной ли он разговаривает, но я в любом случае отвечаю:

- Пять лет назад. Ты хотел поцеловать меня, ты знал, что я хочу поцеловать тебя, но ты этого не сделал, и я тоже не сделала, и ты вылетел из комнаты, а самьяза распорол мне живот, и ты не знал, что с этим делать.

Минуту Райан ничего не отвечает. Он поворачивается взглянуть на меня, его глаза мрачные.

- Я знал, что делать, - говорит он. - Просто с тобой было сложнее.

- Даже не знаю, как это понимать, - произношу я. Он просто смотрит на меня. Я высказываю догадку: - Это… из-за твоих женщин?

- Нет, - возражает он. - Это из-за тебя и меня.

- Что ж, это, должно быть, ложь, потому что все, что ты делаешь, направлено на то, чтобы заставить людей держаться от тебя подальше! - огрызаюсь я. Ох, он меня отталкивает. - Почему ты отвернулся от меня в Аду Асмодея?

- Элли… - Все, что ты делаешь, - это уходишь от тех, кто к тебе неравнодушен. От своей семьи. От меня. От всех…

- Элли…

- Твоя логика неверна. Люди страдают не оттого, что ты рядом, Райан. А от твоего отношения. Потому что у тебя могло бы быть много людей, которые тебя любят, тебе было бы легче…

- Элли! - рычит он.

Рокси бросает взгляд на нас, у нее странное выражение лица. Я встряхиваю головой, волосы развеваются, и она снова отводит взгляд.

- Ты не испугаешь меня своими криками, - заявляю я ему.

- Тебе следовало бы испугаться. Люди рядом со мной умирают, ясно? Я не могу ничего поделать с этим. Это не игра. Это не…

- Да? Что ж, я была рядом с тобой много лет, и я до сих пор жива!

- Но так будет не всегда. - Он не кричит теперь, а просто уставился на свои ладони.

Львица светится под его ладонями, однако она не совсем здесь.

- Никто не вечен. Если бедность и покинутость чему-то меня научили… - я делаю глубокий вдох, - так это тому, что надо брать то, что можешь получить. Просто надо брать то, что есть, и ценить, пока оно у тебя есть. Я никогда прежде не знала об этом, но теперь знаю, и знаю, что это трудно. Трудно ценить то, что когда-то у меня был полный шкаф «маноло блаников» и Гуччи, а теперь нет. Трудно ценить то, что мы со Стэном когда-то близко дружили, а теперь он умрет из-за меня.

- Может, я хочу большего, - говорит он, и я не могу понять, сердится он или расстраивается.

Он трет лицо и поправляет стетсон. Отходит и садится рядом со Стэном, не глядя на меня.

То есть большая его часть уходит. Иштар и Исида тянутся следом за ним, словно призраки на фотографии с длинной экспозицией. Львица остается, проявляясь в реальность.

Она смотрит на меня.

- Молчи, - говорю я ей, и она качает головой и зевает.

Львица усаживается поудобнее, словно гигантская кукла на чайнике, и я вижу, что она собирается долго на меня пялиться.

Отлично. Отлично. Я надвигаю на глаза очки и пытаюсь уснуть. Хотя это трудно, потому что у меня не выходят из головы мысли о Райане, отталкивающем всех, чтобы умереть в одиночестве, никому не причиняя боли.

Он не оттолкнет меня. Я не позволю.

Я просыпаюсь, когда Райан прикасается к моему плечу.

- Пора вставать? - устало спрашиваю я, садясь.

- Прости, - говорит он, не глядя на меня.

Я не думаю, что он извиняется за то, что разбудил меня. Он такой грустный. Я придвигаюсь ближе к нему и кладу ему руку на колено.