Соль и серебро

– Эй, – повторяю я и начинаю пятиться, но она невероятно быстрая, а я всего лишь человек, и я знаю, что через миг она ткнется носом мне в шею, это очевидно, и я издам слабый вздох, как вздыхают плененные жертвы.

Откуда я знаю? Я не бывала в плену. Думаю, дело в том, что во мне слишком много серебра. Я чувствую легкий толчок в шею, и это мой знак.

Вот вторая вещь, которой я научилась от Райана: соль связывает.

Я засовываю пальцы в правый задний карман и выхватываю пакетик с отличной морской солью, в самый раз для «Маргариты», и посыпаю себе шею в том самом месте, где чувствую острый толчок. Вампирша вскидывается, чихая, и да, я вижу длинный изогнутый хоботок из-под вампирского языка и шоколадно-коричневые крылья с золотыми прожилками, разворачивающиеся за ее спиной. Вампирский хоботок похож на старый резиновый медицинский жгут вроде тех, которыми медсестры перевязывают тебе руку, чтобы взять кровь на анализ. Самый кончик его темно-красный – это мое.

Я провожу рукой по шее – на пальцах кровь. Немного – я успела вовремя. Я всегда успеваю, и у меня никогда еще не было проблем, хотя Райан бранит меня каждый раз, когда ловит на этом. Я вытираю палец о ближайшую подходящую вещь – о книгу.

Соль связывает; ее называют контактной магией. Немного соли тут, немного там, и теперь что бы ни случилось с моей кровью в одном месте, случится с ней и в другом.

Эта вампирша на самом деле не стоит моего железного пояса; вместо него я достаю Бетси – железный гвоздь – из того же кармана, где была соль, и протыкаю им пятно крови и книгу под ним. Вампирша кричит. Вцепляется себе в лицо, дергая за хоботок.

Она падает на пол, продолжая извиваться. Тем временем я снимаю книгу с полки, делаю три широких шага назад и берусь за гвоздь.

– Что ты здесь делаешь? – Я старательно изображаю рычание в лучших традициях Райана.

– Иди к черту, человек! – Она фыркает, и слова вылетают мутные и влажные, потому что сосательная трубочка все еще торчит из ее рта.

– Познавательно. – Я поворачиваю гвоздь, и она визжит. – Что ты здесь делаешь?

– Дверь… – Она задыхается, но я на это не покупаюсь. – В комнате пожертвований… новая…

– Спонтанная? – спрашиваю я.

Вампирша кривится. Я поворачиваю гвоздь.

– Да! – Ее крылья сворачиваются. – И будут еще, человек. Чтобы питаться…

Она делает еще один тяжелый вдох и окончательно обмякает. Крылья сминаются, и это выглядит немного грустно, на самом деле – словно дорогое платье небрежно бросили на кресло после вечеринки. Однако ничего из того, что я сделала, не должно ее убить. Я перевожу взгляд с гвоздя на вампиршу, и тут в пяти футах от меня появляется, глядя на меня, брюнетка из той комнаты. Она взмахивает пальцами, и в вампиршу вонзается железный кол с деревянной рукояткой. Кол темнеет, покрываясь кровью, и меня снова тошнит.

Она убила вампиршу до того, как я успела получить хоть какую-нибудь ценную информацию.

– Премного благодарна, – ядовито говорю я.

Кол переворачивается в воздухе, и я призадумываюсь, действительно ли столкновение будет умным шагом с моей стороны.

– Ты что, не знаешь, что вампиров нельзя слушать? – возмущается девушка.

Ее глаза снова вспыхивают, искрятся, и я непроизвольно отступаю на шаг назад. Сейчас я злюсь сама на себя. Ни одна чертова девица-охотница не заставит меня бежать, даже если она может заставить предметы летать. Я опять делаю шаг вперед; ее глаза ничего не упускают. Она поднимает бровь, перед тем как продолжить:

– Они все лжецы. Они просто засасывают тебя.

«Это что, каламбур?» – думаю я.

– Просто у тебя тут Дверь, выпускающая вампиров, в… как ее? В комнате пожертвований? Это не значит, что ты должна быть стервой. – Я выдергиваю гвоздь из книги, вытираю об испачканные солью джинсы – теперь уж их точно придется стирать – и засовываю его обратно в карман.

– Слушай сюда, идиотка, здесь нет Двери. – Она моргает, затем ее взгляд суровеет. – Или не было. Что ты натворила?

– Нарния. – (Я даже не услышала, как подошел Райан. Я растяпа; если бы я была настоящей охотницей за демонами, уже миллион раз погибла бы.) – Оставь ее в покое.

– Какого черта ты делаешь с этой непосвященной? – спрашивает Нарния.

Что за имечко? Это имечко той, которая носит сшитый на заказ наряд от Анны Суи. Ненавижу ее.

Она также делает ударение на слове «этой». Что заставляет меня подумать, какие истории рассказывают обо мне. Помимо того что я единственная простая смертная, которая открыла Дверь и с которой тем не менее до сих пор общаются охотники.

Я выросла и преодолела свой адский эгоизм, Нарния.

– Она убила много демонов, – говорит Райан. – Она знает, что делает.

Он целиком на моей стороне. Я люблю его. Не люблю, в смысле, а люблю… ну вы меня поняли. Кроме того, весьма приятно, что кто-то ценит, что мне довелось совершить.

– Дерьмо! – говорит она.

Ладно, что бы там ни было.

– Послушай, эта вампирша могла что-то рассказать. Я связала ее солью. Мы могли узнать что-то полезное.

– Вампиры лгут. Демоны лгут. – Нарния перешагивает через вампиршу и смотрит мне в лицо. – Я слышала, ты прикоснулась к Двери. Чертовски глупо для того, кто знает, что делает.