Соль и сирень

— Не знаю, — покачала я головой, укладывая подбородок на колени. — Но есть в них что-то… отталкивающее. Грозящее большими проблемами и… растерзанной душой. Я бы не стала в них влюбляться, так полезнее для эмоционального равновесия. Влюбляться надо в хороших мальчиков, таких, которые принесут тебе лекарства, когда ты болеешь, будут варить тебе горячие супчики и напоминать о времени приема таблеток. Которые будут надевать тебе носки, потому что по ночам у тебя мерзнут ноги. Которые будут помнить все твои любимые песни и фильмы, и пересматривать с тобой в сотый раз “В джазе только девушки”, потому что тебе нравится этот фильм. Будут помогать тебе готовиться к экзаменам и верить в тебя больше, чем ты даже сама в себя когда-либо верила.

— У меня только один вопрос, — спросила по итогу моей пламенной речи соседка. — Что такое фильмы?

Я лишь отмахнулась.

— Потом объясню. Я просто хотела сказать, что надо быть с простыми, честными, добрыми ребятами, а не с теми, которые тобой просто воспользуются, а после выбросят из своей жизни как использованный платочек, поставив галочку на стенке возле кровати, как за сбитый самолет.

И тут же у меня защемило сердце от тоски по дому. И по Тиму, который так и остался ждать меня в машине у ворот кладбища. Где он сейчас? Чем занимается? Вспоминает ли обо мне? Наверное, он просто решил, что я сбежала из дома, бросив и его, и отца.

Горькие слезы подкатили к горлу, но я усилием воли сдержала их. Не время и не место для рыданий.

— Расскажи мне о них, — попросила я, пытаясь думать о чем угодно, лишь бы перед глазами больше не стояло грустное лицо Тима с робкой улыбкой на губах. — Об этой семерке. Все то, чего я еще не знаю.

— Да, хорошие мальчики, это, конечно, мило, но с плохими куда веселее, верно? — хихикнула Мика, заговорщицки подмигнув мне.

Я ничего не стала отвечать, позволив думать так, как ей на то угодно.

Глава XVIII

— Начать, наверное, стоит с Сатуса, — устраиваясь удобнее и обнимая подушку, начала Мика. — Хотя даже не знаю, что еще о нем можно рассказать. Про него много разных слухов гуляет, как забавных, так и не очень. Но чего у него не отнять — это стальной характер. Принц Тьмы единственный ребенок у своего отца. Мать Тая умерла во время родов. Я не знаю, да и никому достоверно не известно, но поговаривали, что по прибытию в школу по силе он уступал даже артефакторам, хотя демоны от рождения владеют значительной силой. В то время, как перед большинством стоит задача развить свои возможности, демоны учатся контролировать свою мощь. Не знаю, почему с Сатусом вышло по-другому, но за время обучения ему удалось не только догнать сверстников, но и превзойти их. Сейчас он — лучший, и не только на своем курсе, но и во всей школе. Чем обусловлен такой рывок никто не знает, но мне рассказывали, что Сатуса часто видели возвращающимся под утро из тренировочного зала боевиков.

Мика потянулась к стоящему на тумбочке возле её кровати кувшину и начала наливать воду в стакан.

— Про него мне все уже понятно, — кивнула я. — Давай дальше. Что там с остальными?

— С кого начать? — отпив воды, спросила Мика.

— С кого хочешь, — мне было, в общем-то, все равно.

— Ладно, — в предвкушении потерла ладошки новая подружка, а я поняла, что живу с одной из тех девчонок, про которых соседка сама же говорила двумя минутами ранее. То есть, с влюбленной поклонницей. — Тогда начнем с Феликса Янга. Он сидел в столовой рядом с Таем. Темноволосый, ростом пониже.

Я поморщилась, напрягая память, пока перед глазами не всплыл образ худощавого парня в форменной черной одежде, с задумчивым взглядом ореховых чуть раскосых глаз. На самом деле, именно форма глаз была тем, что объединяло всех семерых, как я успела заметить. Но вот то, что эти глаза показывали миру — различалось. Если в глазах Сатуса сквозила высокомерность, злость и презрение, то в глазах того, другого, была скорее скука. Он как будто бы познал все области этой жизни, испытал на себе все её проявления, а потому уже ничему не удивлялся. И от этого ему бесконечно скучно.

— Тощий такой, моль в обмороке? — уточнила я.

— Сама ты моль в обмороке, — огрызнулась Мика. — А он просто стройный.

— Ага, такой стройный, что когда ветер дует, его на облачка уносит, — рассмеялась я.

— Ты — дура, — вынесла вердикт Мика, надувшись, а я сразу поняла, кто из семерых нравится моей соседке. Хотя изначально предполагала, что все семеро.

— Я на звание умной и так не претендую, — не стала обижаться я. — Ладно, рассказывай про этого Феликса.

— Его род — самый древний и наиболее влиятельный в Аттере, — нехотя проговорила Мика, но потом вошла во вкус и заговорила уже охотнее: — Даже нынешняя императорская семья не имеет такой истории, как род Янгов. В отличии от Тая, Феликс не любит шпаги и мечи, его любимое оружие — арбалет. Он — лучший стрелок в школе.

— Содержательно, — оценила я с ехидцей.