Соль под кожей. Том первый (СИ)

Естественно, я не собираюсь держать слово даже если он обрыдается в луже собственных соплей. Андрей заслужил каждую мою издевку. А с учетом всего, что он натворил — я еще очень лояльно взымаю проценты.

— Ты серьезно? — Он отклоняется от меня, как от чумы.

— Абсолютно. Так заплачешь или нет?

Он трясет подбородком, но все-таки не сдается и в последний момент, когда я почти вижу в его глазах слезы — отворачивается и снова от души меня посылает. Ну и ладно. Что и требовалось доказать. Но справедливости ради — если бы он так отчаянно, из последних сил не сопротивлялся, я бы уже давно загнала его под плинтус.

Наш самолет приземляется в половине третьего ночи. Нас уже ждет машина, роскошный новый двухэтажный дом за чертой города и все «прелести» совместной жизни. Неудивительно, что чем ближе мы к новому дому — тем сильнее моего муженька кроет паника. Когда заезжаем за ворота, на широкий, как баскетбольное поле, двор, на Андрея жалко смотреть. Я секунду колеблюсь между желанием врезать ему парочку отрезвляющих пощечин или погладить по голове, и выбираю третье — молча выхожу из машины, отдаю водителю указания занести наши вещи в гостиную и иду в дом. А Андрей, если ему так хочется, пусть и дальше сучит ножками — в конце концов, хотя бы это у него неплохо получается.

Завольский-старший не поскупился — первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я переступаю порог роскошной гостиной, в которой еще почти нет мебели, но уже сделала вся отделка, а на столе в центре зала стоит ваза со свежими цветами, фрукты, закуски и ведерко со льдом, в который воткнута перевязанная бантом бутылка Арман де Бриньяк. Я с наслаждением вытаскиваю себя из теплой одежды, остаюсь в одном белье. Потягиваюсь до приятного хруста в суставах. Беру бутылку как раз в ту минуту, когда, наконец, заходит Андрей.

— Водителя отпустил? — на всякий случай уточняю я.

— Угу.

Он старательно отводит взгляд, как будто посмотреть на собственную жену в трусах и лифчике равносильно одновременному нарушению всех заповедей.

— Откроешь? — протягиваю ему игристое, но Андрей уже на лестнице и скрывается на втором этаже, сказав все, что обо мне думает одним единственным хлопком дверью, дополненным лязгом защелки. — Ну и хрен с тобой.

Я легко справляюсь с пробкой. Нарочно громко открываю шампанское, и наполняю бокал до краев, чтобы пена эффектно выплескивалась через край. Пью до дна, хоть на вкус это просто какой-то невыносимый «сухарь», от которого сводит зубы. Делаю фото и с припиской «Спасибо за все, Юрий Степанович!» отправляю Завольскому. Эта падкая на лесть свинья обязательно оценит подхалимаж.

А потом усаживаюсь на второй из двух единственных предметов мебели — диван, на котором с легкостью разместятся четверо человек.

У моей новой замужней жизни весьма странный вид, если судить по абсолютно пустой комнате и точно отвратительный вкус, как у этого шампанского, хотя она, так же, как и этот эксклюзивный напиток, стоит очень дорого. Не зря я не люблю алкогольные напитки — они все на вкус как «букет» последствий всех неправильно принятых решений в жизни, и от них так же обязательно будет болеть голова.

Я нахожу в сумке свой второй телефон, впервые за двое суток захожу в мессенджер, где у меня переписка с Сергеем. От него несколько сообщений, в которых он сначала хвастается, что в его грандиозных замыслах все идет по плану и первые плоды будут уже совсем скоро, а потом пишет, что, возможно, из-за этого будет не очень на связи в выходные. Закатываю глаза. Ну да, я как раз в курсе его настоящих планов на выходные, и его очередное вранье только еще больше злит. Хочется плюнуть на все, скинуть ему пару фото со свадьбы, на которых он запечатлен вместе с женой, и сказать все, что я о нем действительно думаю.

— Тварь, мразь и подлый предатель, — шепчу в экран телефона, на котором развернуто фото Наратова из нашей переписки. Это — одно из последних, присланное в ответ на селфи «Рины» на фоне кучи фотореквезита. Сергей осмелел настолько, что начала присылать мне фото из рабочего кабинета.

Ну и что мне делать с этим подарком?