Соль под кожей. Том первый (СИ)

— Значит так, Андрей. — Показываю скрытую папку, в которой у меня полным-полно «интересных» фото и видео с его участием. — Либо ты сбавляешь скорость, вспоминаешь о правилах дорожного движения и ведешь себя как хороший мальчик, либо я прямо сейчас отправляю все это твоему отцу. Догадываешься, что будет дальше?

— Ты не посмеешь, — шипит он, до побелевших от натуги костяшек сжимая пальцы на руле.

— Да что ты гоовришь… — Прищелкиваю языком и прикрепляю к сообщению с номером его папаши сразу парочку фото. — У меня сегодня был очень очень ОЧЕНЬ хреновый день, который стал еще хуже из-за выходки твоей конченной мачехи и твоих фокусов. Ты выбрал не лучшее время, чтобы проверять, что я могу посметь, а что — нет.

Андрей послушно сбрасывает скорость.

Я в ответ кладу телефон в карман.

— Если ты не прекратишь вести себя как придурок, весь наш план пойдет к черту, — говорю уже спокойнее, хотя мой внутренний кровожадный кракен требует порвать этого придурка на куски. — У нас был уговор, Андрей, и я из шкуры вон лезу, чтобы соблюдать свою часть сделки. А что делаешь ты? Правильно, вытираешь ноги об все мои старания!

— Я делаю что могу, блять! — В голосе Андрея появляются уже хорошо знакомые мне истеричные нотки. Когда говорят, что мужик ведет себя как баба — значит, он ведет себя в точности как Андрей, и для полной аутентичности образа не хватает только размазанной по роже красной помады и порванных чулок. — Прости, что мне… неприятно… ты же все знаешь!

— Мне насрать, что тебе приятно или неприятно, — обрубаю его припадок, пока он снова не забыл о дороге и не отправил нас обоих на тот свет. — Изображай влюбленного мужика — и этого будет достаточно.

Хотя, я вероятно, и правда прошу невозможного, потому что лучше всех знаю, кто он на самом деле. Невозможно сделать волкодава из чихуахуа. Но даже мелкую собачонку можно разозлить посягательством на сахарную косточку в ее миске.

— Регина вцепилась в твоего отца мертвой хваткой, Андрей. — Я со вздохом отворачиваюсь к окну, изображая обеспокоенность. Пусть не думает, что я все держу под контролем, а то уже и так безобразно расслабил булки. — Ты же понимаешь, что она залетела не от непреодолимой любви к Юрию Степановичу?

— Я знаю, что она надеется заставить отца переписать завещание.

— Для человека, который в курсе ее планов, ты ведешь себя крайне странно.

— А что, по-твоему, я должен делать? Избить ее на глазах у всех?

— А ты мог бы? — В Андрее сто восемьдесят три сантиметра роста, и он неплохо физически выглядит, потому что играет в теннис, занимается плаваньем и пару раз в неделю посещает спортзал, но он точно не относится к тем мужчинам, которые могут поднять на кого-то руку. — Серьезно?

Он удостаивает меня презрительным взглядом вместо ответа.

— Если у твоего отца хоть на минуту закрадутся сомнения в том, что у нас все серьезно, то на этот раз он точно задумается, что может быть не так. Ты уже достаточно испытывал его терпение и доверие.

— Так и будешь продолжать мне угрожать?

— Буду, если это единственный способ заставить тебя быть ответственным. Я знаю твоего отца всего год, но этого достаточно, чтобы понять — он не из тех людей, которые примут свое чадо «таким, как есть». Но если ты мечтаешь о жизни в съёмной зарыганой однушке и работе в Макдональдсе за тридцать три копейки — вперед, ты на верном пути!

Он надолго закрывает рот, и я поступаю так же.

Только когда он высаживает меня около подъезда, наклоняюсь к окну рядом с водителем, как будто собираюсь поцеловать Андрея, и шепотом говорю:

— Просто выполняй свою часть сделки и твоя жизнь будет гладкой, сытой и спокойной, потому что я всегда буду рядом, чтобы прикрыть твою задницу. Но если мне хоть на минуту покажется, что ты снова страдаешь херней — я сделаю тебе очень больно, потому что в отличие от тебя, не собираюсь рисковать деньгами, которые мне платит Юрий Степанович.

По глазам вижу, что собирается снова обозвать меня сукой, но проглатывает оскорбление и сваливает с глаз.

Уже дома я быстро раздеваюсь и первым делом иду в душ. Становлюсь под теплые струи и постепенно повышаю температуру до горячей, от которой краснеет кожа. Не уверена, что это имеет прямое отношение к физиологическим процессами в организме, но этот способ всегда помогает перегрузиться. Как будто вместе с паром из меня выходит и грязь прошедшего дня.

Потом стандартный ритуал — маска для лица, крем для тела, легкий массаж. Подсушиваю волосы, наношу на кончики немного душистого масла и, накинув на плечи шелковый халат, шлепаю на кухню. Завариваю полный заварник чая с земляникой, зажигаю брусок душистого дерева и еще двадцать минут сижу вот так, просто уставившись в пустоту перед собой.

Когда стрелки на часах показывают начало двенадцатого ночи, захожу на сайт знакомств и открываю диалог с Сергеем. Кстати, он онлайн и был на моей странице полчаса назад. Что ж, самое время дать ему маленький пряник за настойчивость.

Рина: У меня был совершенно сумасшедший день.