Соль под кожей. Том первый (СИ)

Я понимаю, что что-то не так, когда Валерия, даже спустя полчаса, так и не прикасается к еде. Даже для вида не пытается поковырять сочный аппетитный стейк. Та сильно переживает, что не может следить за своим бывшим? Если это такой способ заявить протест, то она добьется только противоположного, потому что именно в этом вопросе я буду непоколебим.

— Если ты решила умереть голодной смертью из-за отсутствия доступа к телу Наратова, то это самая большая глупость из всех, которые ты можешь сделать.

— Причем тут Сергей? — Она поднимает на меня потерянный взгляд.

А ведь я не видел ее глаз уже очень давно. В последние недели львиная доля нашего общения приходится на телефонные разговоры. Еще реже мы пересекаемся в офисе, потому что находимся на разных этажах. Да и, чего греха таить, наш с Алиной воскресший из пепла роман, отнимает все мое время и внимание.

Как раз сейчас приходит сообщение от нее: спрашивает, где я и когда мы увидимся, потому что ее посиделки с подружками отменились. Я напоминаю, что сегодня у меня были планы и предлагаю прислать ужин из ее любимого японского ресторана. Ровно через три секунды она снова спрашивает, где я.

— Ты можешь ехать. — Голос Валерии заставляет меня отложить телефон. — Наверное, это что-то важное. У тебя было очень сосредоточенное лицо. Меня не нужно опекать. Ты и так сделал достаточно. Больше, чем кто-либо.

— Если мне нужно будет куда-то уехать — поверь, я это сделаю вне зависимости от твоего великодушного благословения. Ешь, Валерия, или все тренировки коту под хвост.

Она предпринимает попытку разделать стейк, но ей не удается даже это.

Ее руки с приборами так мелко дрожат, что приходится подвинуть к себе ее доску и разрезать мясо на несколько небольших ломтиков. Телефон начинает вибрировать, и я даже не удивляюсь, когда вижу на экране имя Алины. Я не ответил на ее сообщение сразу после прочтения, и она снова себя накручивает. В прошлый раз мы свернули не туда где-то на этом этапе. Нужно обязательно об этом поговорить, но точно не после первой ссоры в нашем новом «витке».

— Я отойду на минуту, а когда вернусь, хочу увидеть, что ты съела не меньше трети. — пытаюсь заставить Валерию взглянуть на меня, но она снова где-то глубоко в себе и ограничивается рассеянным кивком.

Выхожу из ресторана и набираю номер Алины. Меня снова тянет курить — дурная привычка, которую я подцепил именно в период нашего бурного романа. С таким трудом от нее избавлялся, и вот опять в шаге от того, что ни один наш разговор не обходится без лошадиной дозы никотина.

— Ты не ответил, — без вступления набрасывается Алина, как только берет трубку.

— Я занят, солнце. — Делаю вдох и контролирую дыхание. Говорят, так проще справиться с раздражением. — Мы же обо всем договорились, ты должна была провести выходные с подругами, я распланировал свои. Не моя вина, что у тебя все переигралось в последний момент.

Справедливости ради, это я подтолкнул ее к идее побыть раздельно друг от друга. Алина как-то пошутила, что из-за секса со мной скоро растеряет всех подруг, и я ухватился за эту идею. Потому что после нашего воссоединения все эти пять недель мы только то и делали, что трахались, вместе завтракали, потом занимались своими делами, переписываясь почти каждую минуту и снова встречались вечером, чтобы потрахаться

Первую неделю я был просто в угаре — мой член стоял от одного звука ее имени, от самой легкой, почти без эротического подтекста фотки. Потом эмоции немного улеглись, им на смену пришли воспоминания из нашей прошлой жизни, и мы как будто совершили квантовый скачок, вернувшись в ту точку, после которой все начало разваливаться. В итоге сейчас, в конце пятой недели, я чувствую себя так, будто мы не расставались вовсе, и вокруг нас неумолимо сгущается затхлый воздух тех же самых проблем — ее чрезмерная подозрительность, мой ебанутый характер, наши взаимные попытки не уступить свое и вместо этого прогнуть, проломить другого на уступки.

Нам нужно немного свободного пространства.

Или только мне?

— У Машки заболела такса, Олька снова бухая в дрова, — начинает перечислять Алина, хотя мне на хуй не сдались проблемы ее ущербных подруг. Вряд ли она удивит меня тем, что какая-то из них отказалась от снятого на двое суток «люкса» в СПА-отеле из-за непрочитанной книги или потому что пахала над продвижением личного бренда, или просто работала волонтером в приюте для животных. — Марину ее хахаль отвез загород.

Пока Алина перечисляет еще пару имен, я становлюсь так, чтобы через приоткрытую входную дверь видеть столик, за которым сидит Валерия. Она ставит локти на стол, роняет лицо в раскрытые ладони. Ее плечи подрагивают и, кажется, она плачет.

Да что, блять, случилось? Кто-то обозвал ее жирухой в спортзале? Вряд ли, Хмель бы за такое глаза на жопу натянул любому, независимо от массы и гендерной принадлежности. Валерию обидели в офисе? Сука, если так — узнаю, кто, и лично натолкаю полный рот хуев.

— Дим?!

— Я здесь, — спохватываюсь, что прослушал все, что она говорила последнюю минуту.